Оба кивнули, красные от смущения, одним глазом поглядывая на Ариадну, чья широкая улыбка намекала, что это несомненный плюс.

– Что ж, тогда устраивайтесь поскорее, а вам, молодой человек, я советую найти работу, за которую лучше платят. Тут я помочь ничем не могу, но религий в наши дни масса, и на вашем месте я бы впечатлил какого-нибудь епископа своим благоразумием, ведь именно это в первую очередь и нужно священнику… ну, и все остальное тоже, и не забывайте, что наверху всегда найдется еще одно место… хотя, в случае религии, и не на самом верху. – Ваймс на мгновение задумался и добавил: – Возможно, самое лучшее для вас, дамы, – просто смотреть по сторонам, пока вы не заметите какого-нибудь парня, из которого может выйти что-нибудь дельное, и неважно, аристократ он или нет. Если он вам подойдет, цепляйтесь за него, поддерживайте при необходимости, помогайте подняться, если он упал, и вообще, будьте рядом, когда он вас ищет, и пусть он тоже будет рядом, когда вы ищете его. Если вы дружно наляжете на колесо, наверняка воз стронется. Это самый действенный способ, правда, Сибилла?

Сибилла разразилась смехом, и ошарашенные девушки послушно закивали, как будто они действительно все поняли. Ваймс с радостью почувствовал легкий тычок от жены, который вселил в него надежду на то, что ему не придется платить чересчур большую цену за столь откровенный разговор с этими оранжерейными цветами.

Он огляделся, словно пытаясь слегка поправить дело.

– Ну… ведь так оно и есть, правда?

– Прошу прощения, командор.

Ваймс не сразу понял, откуда исходит голос; эта девушка ни слова не произнесла за весь вечер, но время от времени что-то записывала в блокнот. И теперь она смотрела на него куда более осмысленным взглядом, чем прочие сестры.

– Чем могу служить, мисс? И, пожалуйста, скажите, как вас зовут.

– Джейн, командор. Я мечтаю стать писательницей. Считаете ли вы это допустимым занятием для молодой девицы?

Джейн, подумал Ваймс. Та, странная. Действительно, она была странная. Сдержанная, как остальные сестры, но, глядя на нее, Ваймс подумал, что она видит его насквозь. Читает мысли.

Слегка насторожившись, он откинулся на спинку кресла и произнес:

– Ну, это не так уж трудно, наверное, потому что все слова уже придуманы до вас, и вы сэкономите время, ведь достаточно будет просто расставить их в другом порядке… – На этом опыт Ваймса по части изящных искусств был исчерпан, и он добавил: – А о чем вы намерены писать, Джейн?

Девушка как будто смутилась.

– Сейчас, командор, я работаю над романом, посвященным сложностям личных взаимоотношений, со всеми вытекающими отсюда надеждами, мечтами и недоразумениями, – она нервно кашлянула, словно извиняясь.

Ваймс поджал губы.

– Да. Похоже, идея неплохая, но здесь я вам вряд ли помогу. Хотя на вашем месте я бы ввел побольше батальных сцен – но это просто первое, что пришло мне в голову, – и мертвых тел, выпадающих из шкафа… и, возможно, войну в качестве общего фона.

Джейн неуверенно кивнула.

– Весьма ценные замечания, командор, и многое говорит в их пользу, но, полагаю, тогда личные отношения отойдут на задний план?

Ваймс задумался.

– Да, наверное, вы правы.

А потом непонятно откуда, наверное, из каких-то темных глубин сознания, явилась неожиданная мысль, как это уже случалось не однажды, иногда в кошмарах.

– Мне интересно, задумывался ли какой-нибудь писатель об отношениях между охотником и жертвой, полицейским и загадочным убийцей. Или о слуге закона, который иногда должен мыслить как преступник, чтобы выполнить свою работу, и который бывает неприятно удивлен тем, как хорошо у него это получается. Я просто размышляю вслух, сами понимаете, – неловко добавил Ваймс и задумался, откуда, черт возьми, взялась эта идея. Не исключено, что ее вызвала странная Джейн и даже, возможно, знала ответ.