– В чем дело? – спросил недовольный голос.

– У нас тут человек «белочку» поймал. Зеленых чертиков ловит.

– И что?

– Ему бы в больничку, начальник! Или водки рюмочку! Тогда сосуды расширятся, и его на какое-то время попустит. Потом все равно лечиться надо, но это так, экстренная помощь! Без этого нельзя – кони двинет парень, точно вам говорю. Ну или свихнется.

– Умный, да? – поинтересовались из-за двери.

– Сталкивался, – скромно ответил арестант.

– Водки арестованным не положено, – официально отчеканил голос. – А что касается больницы… Если б всех пьянчуг в больницу определяли, так не хватило бы этих больниц. Думаю, что проспится и отойдет. Еще больницу ему…

Но тут охранник был вынужден прерваться, так как Николай вдруг вскочил и бросился к окну. Схватив табурет, он подставил его к стенке и забрался на него с явным намерением из окна выпрыгнуть. Всем телом он навалился на окно, и если бы оно было обычным, то, пожалуй, выдавил бы его. Но решетки, разумеется, не поддались разбушевавшемуся пьянчуге. Тогда Николай начал биться в оконный проем всем телом. Двое сокамерников подскочили к нему и попытались унять. Он сопротивлялся с неожиданной силой.

Все это наверняка произвело впечатление на человека в коридоре, потому что он вздохнул и сказал совсем другим тоном:

– Хорошо, будет ему больничка. Понапривозят всяких психов, а нам мучайся с ними!..

И окошко на двери с лязгом закрылось.

Открыв глаза, Николай увидел, что вокруг полным-полно белого.

«Опять этот проклятый снег! – пронеслось в голове. – А где же эти, черные, без лиц?!»

Ему вновь стало жутко, до дрожи! Но Николай быстро понял: существ без лиц рядом нет, они больше не тянут к нему свои страшные руки-нити. И снег ему просто показался. Белыми были стены комнаты, в которой он находился, белым был потолок. И даже участок пола, который Николай мог видеть со своей кровати, тоже был белым. Белой была и простыня, на которой он лежал.

Комната была довольно просторной, и занимал ее Николай в одиночку. Одежда на нем была чужая – какой-то спортивный костюм, новый, но не белый, а ярко-желтый. Он мельком подумал, что заниматься спортом в желтом костюме неудобно – пачкается же! Популярные во времена его молодости сине-зеленые костюмы «Puma» были намного практичнее.

А потом он заметил, что его руки пристегнуты к кровати, равно как и ноги. И в районе живота наброшен широкий ремень. И к левой руке тянется трубка от капельницы.

«Тюремная больничка, что ли? – подумал он. – Чистенько тут у них! Странно даже. Может, эта больничка какая-то образцово-показательная, журналистов сюда приглашают?»

Но комната была пуста, и попросить разъяснений было не у кого. Зато Николай обратил внимание на то, что в комнате нет окна, а выкрашенная белой краской дверь очень мощная – дубовая или ясеневая. Опытным взглядом много поработавшего руками человека он отметил, что лудка двери развернута таким образом, что выбить дверь, находясь в комнате, практически невозможно. И отверстия под ключ с внутренней стороны на двери нет, хотя снаружи она наверняка запирается. Да, надежная комнатка, что и говори! Не забалуешь у них!

И тут Николай понял, что однообразная, сводящая с ума музыка в его ушах больше не звучит! От этого он испытал огромное облегчение. Наваждение прошло, психоз отступил, и «белочка» оставила свою жертву! Было неясно, вернется ли она опять, но пока все было нормально.

Скрипнула дверь, и в образовавшийся проем вошла медсестра – вся в белом. Она посмотрела на то, как работает капельница, деловито покрутила колесико, регулируя. Пока Николай думал, что же ей сказать, она закончила возиться с капельницей и неспешно безмолвно удалилась. Николай решил, что в следующий раз спросит ее о том, когда принесут еду. Не то чтобы он хотел есть – совсем напротив, но вопрос о еде был хорошим поводом начать разговор. Других тем для начала беседы, кажется, не находилось, а ведь надо было узнать, как долго он здесь пробудет и когда вновь окажется в своей камере. Спросить об этом прямо он не мог, это казалось ему почему-то неудобным.