Экономика, построенная на мифах, привела также к постепенному выкорчёвыванию сколько-нибудь знающих экономистов из самой партии. «Сталин так разнёс в 1929 году имевшиеся балансовые построения, что отбил охоту заниматься ими, как у учёных, так и у практических работников.» [Газета «Правда», 1 декабря 1963 г. ]»

«К концу 1932 года, применяя гораздо лучше подготовленное сочетание беспощадности и экономических мер, Сталину удалось почти полностью коллективизировать всё крестьянство…

Сталина можно с полным правом обвинить в создании голода на селе… Возможно, это единственный в истории случай чисто искусственного голода… Голод в Советском Союзе удалось тогда в значительной мере скрыть от мирового общественного мнения… Осторожное сопоставление всех возможных подсчётов показывает, что наиболее близка к действительности оценка в 5–6 миллионов смертей от голода и вызванных им болезней, из которых более 3 миллионов приходилось на Украину; тяжело пострадали также Казахстан, Северный Кавказ и Средняя Волга…

Голод сочетался с террором. Повсюду процветал партийный произвол. Но даже и нормально, по законам, меры наказания были драконовскими: например, закон от 7 августа 1932 года об охране социалистической собственности предусматривал десятилетнее заключение за любую кражу зерна, даже незначительную. По районам и областям были разосланы нормы высылки людей. Играли роль и массовые расстрелы. Позже Сталин скажет Черчиллю, что пришлось расправиться с десятью миллионами «кулаков», из коих «громадное боьшинство» было «уничтожено», а остальные высланы в Сибирь. Вероятно, около 3 миллионов из них окончили свой путь в быстро расширявшейся системе исправительно-трудовых лагерей…

Вряд ли можно сомневаться, что главной целью было просто полное подавление крестьянства любой ценой…

…Массовый террор уже действовал в деревне в то время, и тысячи полицейских и партийных начальников получали беспощадную оперативную тренировку.

На другом фронте – на фронте ускоренной индустриализации – господствовала аналогичная организационная атмосфера…

Возможно, что и другие меры могли привести по меньшей мере к таким же успехам при гораздо меньших затратах людских резервов…

В частном разговоре Бухарин сказал, что во время революции он видел «сцены, которые… не пожелал бы увидеть своим врагам. И тем не менее даже 1919 год несравним с тем, что случилось между 1930 и 1932 годами. В 1919 году мы сражались за нашу жизнь. Мы казнили людей, но в это же время мы рисковали и своими жизнями. В последующие периоды, однако, мы проводили массовое уничтожение абсолютно беззащитных людей вместе с их жёнами и детьми…" По мнению Бухарина, самым худшим результатом террора и голода в стране были не страдания крестьянства, как ужасны они ни были. Самым скверным результатом были «глубокие изменения в психологии тех коммунистов, кто принимал участие в этой кампании и, не сойдя с ума, стал профессиональным бюрократом. Для таких террор стал после этого нормальным методом управления, а повиновение любому приказу свыше стало главной добродетелью». Бухарин говорил о полной дегуманизации людей, работающих в советском аппарате.»

«Четыре года, с сентября 1932 до сентября 1936, Сталин добивался возможности физически уничтожить своих партийных врагов, для чего нужно было сломить сопротивление многих…

В то же время Сталин видел среди своих приближённых таких людей, чьё сопротивление было нелегко сломить, и для отстранения которых было трудно подобрать какой-либо политический повод. В последующие два года идея устроить настоящее политическое убийство и заботы по поводу строптивых соратников сошлись у Сталина в единое логическое решение – убийство Кирова