– Что вы имеете в виду под «законным обманом»?

– То, что придраться не к чему. Никто не сообщал заведомо ложных сведений, не вводил умышленно в заблуждение. Окружному прокурору не за что зацепиться. Нет оснований для возбуждения дела. Он письменно обратился в кинокомпанию; они ответили, что на самом деле искали такую актрису и уполномочили Пэттона, мнению которого доверяют, на поиски такой актрисы. Марджори Клун приходила в их студию, проработала два дня. Они на самом деле начали снимать фильм, но потом решили отказаться от этого проекта, в частности потому, что камера не любит мисс Клун. В общем, оказалось, что она им не подходит.

– Контракт был на съемки в одном фильме? – спросил Перри Мейсон.

– В трех, но в зависимости от успешного завершения съемок первого фильма.

– И в договоре было указано название первого фильма, и ничто не могло остановить кинокомпанию от прекращения производства этого фильма, включая изменение названия и приглашение другой актрисы для съемки в том же фильме? – уточнил адвокат.

– Вы все поняли правильно, – кивнул Брэдбери.

– Что вы хотите от меня?

– Я хочу посадить Фрэнка Пэттона в тюрьму, – ответил Брэдбери. – Я думаю, что он консультировался у очень умного и ловкого адвоката. И потому я тоже хочу совет не менее умного и ловкого адвоката. Я хочу найти Пэттона. Я хочу найти Марджори Клун. Я хочу заставить его выплатить компенсацию Марджори Клун и признаться в злом умысле – намерении обмануть, умышленном мошенничестве.

– Зачем вам это?

– Потому что в таком случае окружной прокурор у вас в городе возбудит дело против кинокомпании, а прокурор в Кловердейле возбудит дело против Пэттона. Но они говорят, что вначале нужно доказать намерение, причем так, чтобы не осталось никаких оснований для сомнения. Это запутанное дело. Если Пэттон станет говорить о честных намерениях, о том, что добросовестно выполнял порученную работу, то они не смогут его осудить. Им нужно от него какое-то признание.

– Тогда почему они его сами не получат? – не понял Мейсон.

– По каким-то причинам прокурор в Кловердейле просто не хочет заниматься этим делом, – пояснил Брэдбери. – Окружной прокурор у вас в городе заявляет, что не собирается копаться в грязном белье Кловердейла, а если я хочу, чтобы у вас в прокуратуре завели дело на Пэттона, он может что-то предпринять, но не станет тратить окружной бюджет и рабочее время на то, чтобы таскать каштаны из огня для Кловердейла. Деньги забрали у жителей Кловердейла и все действие происходило именно там.

– Что вы еще от меня хотите? – спросил Перри Мейсон.

– Я хочу не попасть в тюрьму за шантаж и хочу, чтобы вы мне помогли в этом.

– Вы имеете в виду: когда мы найдем Пэттона?

Брэдбери кивнул и достал из кармана бумажник.

– Я готов заплатить аванс в размере тысячи долларов.

Адвокат посмотрел на Брэдбери.

– Вам потребуется хороший детектив, – сказал Мейсон. – Пол Дрейк, глава «Детективного агентства Дрейка» мой хороший приятель. Я дам вам его визитку.

После этого он снял трубку телефона.

– Делла, выдай Дж. Р. Брэдбери расписку в получении тысячи долларов, – велел он. – Потом соедини меня с Полом Дрейком, а после с Мод Элтон, секретаршей окружного прокурора.

Мод Элтон возглавляла секретариат в окружной прокуратуре. Про нее говорили, что она знает подноготную всех дел больше, чем кто-либо в здании. Лицо у нее было землистого цвета, и маловероятно, что продюсеры киноиндустрии стали бы восторгаться ее кинопробами. Но, несмотря на цвет лица, оно было живым. К этому добавлялся внимательный пронзительный взгляд, в котором читался ум. Она не могла долго сидеть на одном месте, благодаря чему напоминала канарейку, которая подпрыгивает на жердочке, осматривая яркими глазами незнакомца, приблизившегося к клетке.