Отсоединившись после двадцатого гудка, Димону нестерпимо захотелось вернуться обратно в кабинет дяди Мишани, извиниться, вернуть деньги и со всех ног броситься домой. Но пути к отступлению не было, атмосфера накалялась.

К счастью, всему рано или поздно приходит конец. Оставив сумку с деньгами в ячейке, Димон, справедливо полагая, что на этом его мытарства закончились, поспешил в метро.

Дома, в течение двух часов он безуспешно пытался дозвониться до Вадима. Вскоре монотонные гудки сменил механический голос, оповестив Димона, что тот, с кем он хочет связаться, находится вне зоны действия сети.

И как это расценивать, как шутку или издевательство? Вадим не снимал трубку, а потом отключил телефон! Свинство! Чистой воды – свинство.

***

В прихожей я скинул куртку и прямо в кроссовках прошел в свою комнату. Люська громыхала посудой на кухне.

– Глеб, это ты?

– Ага.

– У нас ЧП. Микроволновка полетела.

– Куда? – спросил я, пребывая в собственных мыслях.

– Ты что, перегрелся, – повысила голос Люська. – Сломалась она.

– Ага, – также рассеянно ответил я и прикрыл дверь.

Сейчас мне было не до Люськи, и уж тем более, меньше всего меня волновала микроволновка. Намного больше меня интересовало существо, которое лежало в рюкзаке. Осторожно поставив рюкзак на стол, я открыл молнию и улыбнулся, глядя на перепуганную до полусмерти мордаху.

– Ты живой?

Существо продолжало смотреть на меня ошалевшими ярко-голубыми круглыми глазами, обрамленными пушистыми, какими-то неестественными, ресницами.

Люська распахнула дверь.

– Чего забаррикадировался? С микроволновкой что делать будем?

– Понятия не имею, – я продолжал смотреть в рюкзак, не решаясь достать оттуда найдёныша.

– Глеб, ты в порядке?

– Да.

– Ты странный. Ничего не произошло? – Люська напряглась.

– Как тебе сказать… и да, и нет.

– А поконкретней.

– Сама посмотри, – я кивнул на рюкзак и отступил на шаг от стола.

Заинтригованная Люська подбежала ко мне, прищурилась и ойкнула.

– Кто это, Глеб?

– Не знаю.

– Откуда?

– Недалеко от подъезда нашел. В палисаднике сидел. Я его издалека увидел, подумал, котенок, потом ближе подошел и в осадок выпал.

– Достань.

Я аккуратно вытащил из рюкзака зверька. Он весь сжался, поджал лапки, хвостик, задергал носиком и, как мне показалось, мяукнул. Люська сказала, что услышала кряканье.

Никогда прежде подобных животных я не видел. Размером с небольшого котенка, пушистый, с короткими лапками и толстым (сантиметров семь) хвостом. Голова продолговатая, ушки едва заметны, нос шариком, плюс два огромных небесно-голубых глаза. Не глаза, а глазищи.

Люська сначала рассматривала неведомую зверушку на расстоянии, боялась до нее дотронуться, потом протянула руку, погладила. От прикосновения зверек снова сжался, раскрыл пасть, мы увидели красный язычок и маленькие острые зубки.

– Ого! Такими зубками можно и палец отхватить.

– А ты не суй палец ему в рот.

– Не умничай. Зачем ты его принёс?

– По-твоему, надо было на улице оставить?

– Нет, конечно, просто… Хотелось бы знать, что это за зверь и с чем его едят.

Неверно истолковав Люськины слова, зверек занервничал, начал перебирать лапками и щёлкать пастью.

– Не бойся, никто тебя есть не будет. Люсь, есть у нас какая-нибудь коробка?

– Из-под обуви.

– А побольше?

– Сейчас посмотрю, – она выбежала из комнаты.

Я сел на корточки, положил пушистика на пол. Он сделал несколько неуверенных шажков, причмокнул, снова мяукнул или крякнул, а затем, быстро перебирая лапками, залез под кровать.

– Такая подойдет? – Люська принесла средних размеров коробку для посылок.

– На первое время.

– Где он?

– Под кроватью.