– Я так и знал! Черт подери, так и знал! – Его голос срывался. – Мими! Эмилия! Ты предала меня!.. И ты, Энцо, ты вполз в мой дом, точно змий!

Грянул еще один выстрел. Бюлов отбросил один пистолет и вытянул другой.

– О мадонна! Прошу, убери оружие, – взмолилась Эмилия, пытаясь вырваться из крепких рук любовника и заслонить его собой.

Но оскорбленный муж был настроен решительно. Прогремел третий выстрел. Энцо взвился, оттолкнул возлюбленную и бросился грудью на Бюлова.

Четвертый выстрел уложил итальянца наповал.

Мими с криками и слезами кинулась к убитому, но перевернуть тело не успела – Бюлов схватил ее за волосы и поволок к лестнице.

Слуги видели, как хозяин швырнул окровавленную хозяйку на крыльцо. Эмилия была еще жива. С переломанными ребрами, вывернутым плечом и разбитым лицом, она все же пыталась подняться. Тогда Бюлов стянул ей волосы на затылке и рывком заставил встать. Долго он говорил о своих растоптанных чувствах, о желании иметь супругу, а не холодное молчаливое чучело, о детях, которые могли у них родиться. Затем оба, шатаясь, добрели до фонтана, где Федор Иоаннович утопил неверную – мою несостоявшуюся прапрабабушку.

Три дня он провел, распластавшись на полу спальни, – лечь на ложе, которое делил с Мими, он не решился. Три дня тело Эмилии плавало в фонтане напротив крыльца. Только на четвертый день Бюлов нашел в себе силы и похоронил жену. События той злосчастной ночи дошли до Преображенского приказа и Тайной канцелярии, но Бюлов был в большом почете у царя, и дело не стали предавать огласке. Тем более что убитых было не двое, как предполагалось, а одна – жена, понесшая справедливое наказание за измену. Энцо нашли повесившимся в лесу.

– Немыслимо! – не удержался Иноземцев.

– Но это еще не все, – печально улыбнулась Ульяна. – Пять лет спустя дипломат взял в жены юную сиротку, владелицу земель, соседствующих с его землями. Вторая жена подарила ему двоих сыновей. Младшего, моего прадеда Германа, успели спасти – отправили в столицу к родственникам прапрабабки. Со старшим же приключилось несчастье.

До сих пор никто не может понять, с чего все началось. Сначала странным образом повели себя слуги Бюлова. Ходили три дня белее скатерти, а наутро четвертого не являлись к своим обязанностям – их находили на скотном дворе в полоумном состоянии, с окровавленными устами и руками. Эпидемия переметнулась на соседние деревни и обернулась самым настоящим бедствием – люди сходили с ума и набрасывались на животных и друг на друга, а потом умирали. Вообразите: кругом одни каннибалы. Ни замки крепкие не спасали, ни оружие.

Когда неведомая болезнь унесла младшего сына Бюлова, супруга его тронулась умом. Вжалась в угол огромной постели, стиснула руками уши и сидела, раскачиваясь и подвывая. Ее пытались привести в чувство, но несчастная могла только истошно рыдать. Так она промаялась целую неделю, пока не впала в беспамятство. А в минуту просветления рассудка поведала о лиловой тени, которая являлась к ней каждую ночь и клялась отнять сыновей, а супруга умертвить самой страшной смертью. Стоило ей признаться в этом, как она закрыла глаза и испустила дух.

На похоронах открылось, что могила первой жены хозяина разрыта. Ни гроба, ни тела Эмилии не обнаружили – ни единой щепки, ни косточки.

Теперь все вокруг только и говорили о восставшей из ада итальянской принцессе. Бюлов поспешил отправить Германа с двумя няньками в Петербург, но сам перед отъездом решил собрать ценные вещи. Он расстелил на столе полотняную простыню и без разбора стал вытряхивать содержимое ларцов. Камердинер был с ним.