«Имакон-790» – также поставлено «Хэдленд фотонике ОК» в «Паар сайентифик лтд.» в мае 1989 года. Товар конфискован в бирмингемском аэропорту, а Колин Гиббинс и Брайан Трехерн арестованы.
Как Вы уже поняли, Колин Гиббинс в течение нескольких лет нарушал действующие в Соединенном Королевстве правила. Но наше расследование сконцентрировало свое внимание на трех наиболее важных эпизодах, 30 которые названы выше.
Был бы очень благодарен, если бы Вам удалось выяснить относительно систем (1 и 2) – куда они ушли, куда (3) предназначалась и для каких целей. Если Вам удастся найти какое-нибудь документальное свидетельство, полезное нашему расследованию, или еще что-либо относящееся к делу, мы были бы очень благодарны, если бы Вы разрешили нам сделать копии. Эти копии, если Вы их дадите, будут нами использованы только с целью расследования и не будут приложены к официальным документам без Вашего согласия.
Если Вам удастся помочь в этом вопросе, будем очень благодарны.
Желаем успеха в Вашем нынешнем расследовании и надеемся, что Вы остались довольны визитом в Соединенное Королевство. Надеемся на тесное сотрудничество наших служб в будущем.
С искренним уважением, К. А. Константин».
Это письмо направил на мое имя следователь таможенной полиции Великобритании Кристофер Константин, долгие годы занимавшийся делом Гиббинса и искренне стремившийся к тому, чтобы последний оказался на скамье подсудимых. Естественно, я не мог помочь ему в получении нужных материалов, потому что не имел к ним никакого доступа. Наши полномочия в своих странах были абсолютно разными.
Дело о 140 миллиардах было последним в моей более чем 20-летней работе на следствии. Я уволился со службы в Прокуратуре СССР в январе 1992 года, когда было принято решение о ее ликвидации и прокурор РСФСР Степанков по своему усмотрению выбирал, кого из бывших работников центрального аппарата союзной прокуратуры он возьмет на работу, естественно со значительным понижением в должности. Определяющим критерием было отношение к новой демократической власти и заслуги в содействии свержению «тоталитарного режима».
– Вы не должны уходить с работы, которая была вашим призванием и которой отданы лучшие годы жизни, – сказал мне заместитель генерального прокурора СССР Владимир Иванович Кравцев в январе 1992 года. – Соглашайтесь на любую должность.
– Владимир Иванович! – сказал я ему на прощание. – Придет время, и вам, как честному и глубоко порядочному человеку, придется принимать неправедные решения, вытекающие из политической конъюнктурщины в борьбе за власть и большие, очень большие деньги. Перебороть себя вы не сумеете, и расплата последует незамедлительно.
Последний раз с адвокатом Кравцевым мы встретились и вспомнили о прошлом весной 1995 года.
В конце 1991 года не стало Советского Союза – страны, в которой я родился и вырос, получил специальное образование и которой служил честно и бескорыстно в течение семи тысяч шестидесяти дней.
Из прошлого
Мы дети своего времени. На мою долю выпало видеть могущество и разрушение великого государства, сопровождающееся сменой шести генеральных секретарей ЦК КПСС, крушением коммунистической системы, жесточайшими межнациональными конфликтами, трагической гибелью десятков тысяч сограждан. Конца этому не видно.
Воспоминания детства эпизодичны. Комната в коммунальной квартире, где на все праздники собирается многочисленная родня. 1 мая и 7 ноября отец берет меня на парад. Музыка, флаги, приподнятое настроение окружающих. Жили небогато, но вообще-то нормально.
Проснувшись однажды утром, вижу плачущую маму и хмуро вышагивающего из угла в угол отца.