– Спасибо, Джек! – сказал я. – Ты спас нас, если бы не ты, то уже сегодня ночью мы бы умирали от голода и озноба в стенах городской тюрьмы.
– Да ладно, мистер, – сказал он, явно смутившись отвешенной ему похвалы, – я еще и не из таких ситуаций выходил сухим. Думаю, что возвращаться центральными улицами будет небезопасно. Я проведу Вас, – сказал он, двинувшись вперед.
Направляясь к моему дому, мы шли, наверное, самыми темными закоулками Лондона. Пройдя под очередным мостом, нависающим над грешной землей, мы вскарабкались вверх по пригорку, усеянному опавшими и влажными от дождя листьями, и оказались на мощенной мостовой, ведущей к моему дому. – Джек, – начал было я, – надеюсь, ты не откажешься, если я предложу тебе кров, по крайней мере на ночь – скоро рассвет и возвращаться сейчас будет небезопасно, а здесь ночлег и стакан вина для тебя найдется.
– Мистер, это очень любезно, но мне пора, – сказал он холодным и несколько опечаленным голосом, – даст Бог, свидимся.
После чего, забрав остаток платы, он развернулся и скрылся среди ночных теней.
Проснулся я сегодня поистине рано. Мне никак не давали покоя мысли то об Апостоле, то о вчерашнем событие, то о мисс Рэмон, то о мисс Стоун, которая, признаться по правде, занимала теперь не только мои мысли как сыщика, но и сердце как мужчины. Удивительно, думал я, как этой женщине хватило всего лишь несколько минут, чтобы с успехом поселиться в моей душе.
Но думать об амурных делах было сейчас, конечно, не очень уместно, так как время шло, а дело, начатое мною, все еще стояло на месте. Итак, отбросив все посторонние мысли, я сел за свой старый дубовый письменный стол с целью изложить на бумаге мои умозаключения по поводу увиденного мною вчера.
«Вчера, – начал я, – мною было эксгумировано и осмотрено тело мисс Эрин Рэмон. Подобно тому, как и было указано в отчете доктора Прайса, на теле были обнаружены раны, нанесенные режущим оружием на ладонях, стопах и лбу; а также рана на шее, которая, видимо, и явилась причиной смерти мисс Эрин Рэмон. Не понятным для меня остается само орудие, которым было совершено убийство, так как рана в области шеи имела рваные края, и согласно сделанному мною осмотру, не могла быть нанесена ножом, как это заключил доктор Прайс».
Закончив писать этот коротенький отчет, который в большей степени предназначался мне самому, я сложил все письменные принадлежности и, одевшись, вышел из комнаты. Спустившись вниз, я увидел миссис Мотс.
– Доброе утро, мистер Болт, – сказала она, встретив меня теплой и радушной улыбкой.
– Доброе утро, миссис Мотс. Не найдется ли горячего завтрака для Вашего добропорядочного постояльца?
Заулыбавшись, она вытерла руки о свой и без того уже запачканный фартук и, достав чашки, ответила:
– Конечно, найдется, Вы же знаете, что каждое утро я специально пеку свежие булочки, чтобы порадовать моего любимого постояльца, – после чего, оба рассмеявшись, мы уселись за большой общий стол.
– А Вы слышали новость, мистер Болт?
– О чем Вы? – спросил я, несколько сконфузившись, так как опасения за вчерашние свои похождения все еще преследовали меня.
– Ну как же, вот, очередное злодейство на наших улицах, – сказала она, протянув мне свежую газету.
Отвлекшись от еды, я заглянул на газетные страницы. «Новая жертва Апостола или призыв покаяться» красовался заголовок на главной странице. Прочитав его, я точно знал, что осмотреть это тело является крайне необходимым, к тому же оно еще не было погребено и проблем должно быть меньше. Возможно даже, что на нем еще сохранилась надпись, так как времени прошло слишком мало, и наверняка тело сейчас осматривал доктор Прайс.