– Ваша Светлость, вы можете спрашивать обо всём, что вас заинтересует! – заверил мистер Тейлор.

В целом, после объяснения леди Тилни я стала испытывать раздражение. Меня задела формулировка «небольшое происшествие»! Хорошее же происшествие, финалом которого была моя смерть!

Но каждый играл свою роль. Попробовал бы портной, пусть он хоть трижды признанный гений, отказать в просьбе королю!

– Благодарю, – отвечая на предложение мастера, благодарности я не чувствовала. – Вернёмся к выбору моделей, – сухо напомнила причину визита.

Я пролистала начало каталога, больше не испытывая былого восторга.

– Вам ничего не нравится? – напряжённо спросил Эдвард Тейлор. При этом он всё ещё сохранял безукоризненно приветливую улыбку, хотя его спина выдавала внутреннее напряжение.

– Всё старо, как этот мир, – откинув журнал, я поднялась. Пройдясь по залу, я подходила к выставленным на обозрение моделям платьев и ни к одному не притронулась.

– Но… но… позвольте! – чуть повысил голос оскорблённый мистер Тейлор. Его обида за свои творения была понятна, но я уже закусила удила.

– Неужели так сложно сделать простые линии, убрать корсет, сделать высокую талию, драпировки и использовать лёгкие ткани? Взять светлые и пастельные цвета, оставить минимум украшений, – рассказывая, я представляла регентский стиль начала девятнадцатого века, источником вдохновения для которого послужили французский имперский стиль и античная классика.

Обернувшись, я наткнулась на вытянувшееся лицо местного кутюрье. Видимо, он только что взял бумагу и быстро записывал моё предложение.

– Совсем без корсета?! – ахнула леди Тилни.

– Ненавижу корсеты, – кивнула я и прошла в другую сторону зала. За мной следовали все остальные. – Я бы хотела носить в повседневной жизни что-то практичное и удобное. Без корсета! – обернувшись, я ткнула пальчиком в лист, предлагая это записать. – Простой лиф, под юбкой брюки, красивая шляпа. Цвета в этом стиле можно использовать яркие и контрастные. Украшать тоже нужно сдержанно!

Это было описание блумерского стиля, чьи создатели вдохновлялись феминистическим движением и идеями свободы и равенства в середине девятнадцатого века.

– Женщина в брюках? – деловито уточнил портной, а леди Тилни схватилась двумя руками за юбку, словно с неё силой собирались снимать этот предмет гардероба!

– Очень практично, – доверительно склонившись к мастеру, призналась я и предложила нарисовать несколько вариантов моделей предложенных мною стилей.

Конечно, мои рисунки не были столь впечатляющими, как в каталоге. Но я для наглядности нарисовала модели на женском манекене в технике графики, как это делают дизайнеры одежды в нашем мире. Всё ведь начинается с карандашного наброска, а уж потом обрастает деталями, приобретает цвет и текстуру.

– Мне нравятся ваши идеи! – от восторга мужчина потирал руки, словно ему хотелось сразу приступить к моделированию.

– Да… – заглядывая через плечо, согласилась старшая фрейлина, – вот эти платья выглядят свежо, – указала она на первый вариант без брюк.

Когда я исчерпала нахлынувшие идеи, прошло три часа. Леди Тилни напомнила мне причину нашего визита в ателье. И я наконец-то соизволила подобрать себе более привычный местным обывателям гардероб, заручившись на будущее обещанием королевского портного прислать мне модели из новой коллекции!

Визит оказался плодотворным. Ко всему я узнала, как поддерживается переписка в этом мире. У магически одарённых людей было преимущество.

Для этого были нужны два специальных кристалла, которые связывались между собой магическим узлом. Кстати, те самые кристаллы, из-за которых произошла недавняя война с соседями. Один кристалл принадлежал отправителю, а другой – получателю. Чтобы отправить сообщение, отправитель держал свой кристалл в руке и проговаривал своё сообщение. Затем он произносил заклинание, которое активировало магический узел. Сообщение передавалось по магической связи к получателю. У получателя в это время над кристаллом всплывала дымка, указывающая на то, что кто-то отправил сообщение. Чтобы прочитать его, получатель должен был взять свой кристалл в руки. Тогда сообщение раскрывалось в виде голограммы отправителя, которая повторяла его слова и жесты.