Товарищ, получающий конспиративные документы, не может ни передавать, ни знакомить с ними кого бы то ни было, если нет на то специальной оговорки ЦК.
Копировка указанных документов и делание выписок из них категорически воспрещается.
Отметка и дата ознакомления делается на каждом документе лично товарищем, которому документ адресован, и за его личной подписью.
Коммунистическая Партия Советского Союза,
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
№ П12/П
29. [VI].19[53] г.
Выписка из протокола № 12 заседания Президиума ЦК от 29 июня 1953 г.
Об организации следствия по делу о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии
1. Ведение следствия по делу Берии поручить Генеральному прокурору СССР.
2. Обязать т. Руденко в суточный срок подобрать соответствующий следственный аппарат, доложив о его персональном составе Президиуму ЦК КПСС, и немедленно приступить, с учетом данных на заседании Президиума ЦК указаний, к выявлению и расследованию фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берии через его окружение (Кобулов Б., Кобулов А., Мешик, Саркисов, Гоглидзе, Шария и др.), а также к расследованию вопросов, связанных со снятием т. Строкача.
СЕКРЕТАРЬ ЦК
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 463. Л. 138. Копия. Машинопись.
Опубликовано: Лаврентий Берия: Документы. 1953 / Под ред. А. Н. Яковлева. М., 1999.
№ 3
Письмо Л. П. Берии Г. М. Маленкову от 28 июня 1953 г.
В ЦК КПСС
товарищу Маленкову
Дорогой Георгий.
Я был уверен, что из той большой критики на президиуме я сделаю все необходимые для себя выводы и буду полезен в коллективе. Но ЦК решил иначе, считаю, что ЦК поступил правильно.
Считаю необходимым сказать, что всегда был беспредельно предан партии Ленина – Сталина, своей Родине, был всегда активен в работе. Работая в Грузии, в Закавказье, в Москве, в МВД, в Совете министров СССР и вновь в МВД, все, что мог, отдавал работе, старался подбирать кадры по деловым качествам, принципиальных, преданных нашей партии товарищей. Это же относится к Специальному комитету, Первому и Второму главным управлениям, занимающимся атомными делами и управляемыми снарядами, такое же положение секретариата и помощников по Совмину. Прошу товарищей Маленкова Георгия, Молотова Вячеслава, Ворошилова Клементия, Хрущева Никиту, Кагановича Лазаря, Булганина Николая, Микояна Анастаса и других – пусть простят, если и что и было за эти пятнадцать лет большой и напряженной совместной работы. Дорогие товарищи, желаю всем вам больших успехов [в борьбе] за дело Ленина – Сталина, за единство и монолитность нашей партии, за расцвет нашей славной Родины.
Георгий, прошу, если это сочтете возможным, семью (жена и старуха мать) и сына Серго, которого ты знаешь, не оставить без внимания.
Лаврентий Берия
28. VI.1953 г.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 463. Л. 163. Подлинник. Рукопись. Опубликовано: Лаврентий Берия: Документы. 1953 / Под ред. А. Н. Яковлева. М., 1999.
№ 4
Письмо Н. Т. Берии Г. М. Маленкову
от 29 июня 1953 г.
29. VI.53
Председателю Совета министров СССР Г. М. Маленкову
Секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву
Председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову
Зам[естителю] председателя Совета министров СССР В. М. Молотову
Зам[естителю] председателя Совета министров СССР Л. М. Кагановичу
От Нины Теймуразовны Берия
Три дня тому назад забрали моего сына с семьей, и я ничего не знаю о них. Я осталась одна, потому что мне сказали, что Л. П. Берия задержан по распоряжению правительства.
Я член КПСС, имею высшее образование (кандидат с[сельско]/х[озяйственных] наук), политически грамотна и больше тридцати лет являюсь супругой Лаврентия П[авловича] Берии. Как и все советские люди, я считаю, что Л[аврентий] П[авлович] – ваш соратник и друг в деле строительства коммунизма и в борьбе против внешних врагов и их агентов внутри нашего государства. На этом основании я разрешаю себе обратиться к Вам с просьбой – уделить мне полчаса, с тем, чтобы вызвать меня и поговорить со мною. Я не глупый человек и потому беру на себя смелость заверить Вас, что прожив с Л[аврентием] Павловичем] тридцать лет под одной крышей, деля с ним человеческие радости и горе, я его хорошо знаю; знаю его человеческие слабости и поэтому хорошо понимаю, какое уязвимое место нашел враг и клеветник у него; поэтому, мне кажется, я могла бы внести кое-какую ясность в события, компрометирующие его. Прошу Вас, вызовите меня! Л[аврентий] П[авлович] воспитывал меня в любви и уважении к Вам, и я могу о нем разговаривать только с Вами. У меня нет никого, я уже стара, и долго выдержать это неведение я не могу!