– Дело было так. Ивонна Мансе, очень красивая молодая женщина, совершала кругосветное плавание. Она была королевой круиза. Векстер – человек типично французской внешности, но с американским именем и паспортом. Я рассказываю все это с такими подробностями, чтобы вы имели полное представление о последовательности событий.

– Продолжайте, – сказал Мейсон.

– Если верить тому, что рассказали пассажиры теплохода, в прошлом у Ивонны и Векстера был долгий и бурный роман, который оборвался из-за какого-то недоразумения. Тот, кто сочинил этот сценарий, сумел ловко сыграть на человеческих чувствах.

– Это был лишь сценарий?

– Черт побери, да! Вранье от начала до конца!

– Что же произошло дальше?

– Пассажиры, естественно, были заинтересованы. Они видели, как Векстер пробирается сквозь толпу, как он обнимает Ивонну Мансе, как она теряет сознание у него на руках. Прекрасный роман с привкусом скандала. Это было трогательно, это задело человеческие сердца, ну и, конечно, породило кучу сплетен и разговоров. Два дня, в течение которых судно оставалось в Неаполе, Векстер усиленно обхаживал Ивонну, но ему так и не удалось уговорить ее выйти за него замуж. Он последним сошел с теплохода. Все видели, как он стоял на пирсе и вытирал белоснежным платком катившиеся слезы.

– Продолжайте. – Мейсон был заинтересован.

– Судно поплыло по Средиземному морю. Следующая остановка была в Генуе. И Монрой Векстер ожидал его прибытия. Снова объятия и слезы, снова уговоры, но жестокое сердце красавицы оставалось непреклонным. Затем наступил кульминационный момент. Когда судно находилось в Гибралтаре, над ним завис вертолет. С него сбросили веревочную лестницу, и Монрой Векстер спустился по ней на палубу теплохода. Он спрыгнул возле плавательного бассейна, где Ивонна Мансе привлекала всеобщее внимание, нежась на солнце в соблазнительном купальнике.

– Романтично! – оценил Мейсон.

– И весьма умно! – подхватил Ирвинг. – Кто мог остаться равнодушным и не восхититься настойчивым и воистину рыцарским ухаживанием?.. Пассажиры буквально заставили Ивонну ответить ему согласием, и в тот же вечер капитан обвенчал их в открытом море. Церемония была потрясающая!

– Могу себе представить!

– Ну и, разумеется, как могли таможенники заподозрить, что у Векстера, который оказался на судне, не имея при себе даже традиционной пижамы и зубной щетки, под рубашкой в замшевом поясе спрятаны бриллианты на триста тысяч долларов? На фоне столь блистательного романа кто мог подумать, что Ивонна Мансе уже несколько лет была его любовницей и правой рукой во всех контрабандных аферах?

– Понятно, – кивнул Мейсон.

Ирвинг продолжал:

– Спектакль увлек всех. Он был разыгран как по нотам. В глазах пассажиров Монрой Векстер, хотя он являлся гражданином США, был влюбленным французом, сохранившим темперамент и традиции сына Франции. Поэтому никто не удивился, что, когда Ивонна Мансе три раза протанцевала со смазливым помощником капитана, Монрой закатил ужасную сцену ревности. Все посчитали вполне естественным, что он грозился покончить с собой, разразился слезами, бросился к себе в каюту, а потом, когда Ивонна припугнула его разводом, прыгнул за борт.

– Да, – кивнул Мейсон, – припоминаю, что газеты расписали на все лады эту историю.

– Шумиха в газетах тоже входила в их планы. Несчастный «ревнивец», разумеется, не забыл перед прыжком в воду надеть на себя драгоценный пояс. Он был отличным пловцом и без труда мог добраться до катера, который ожидал его в условленном месте, а позднее он и очаровательная Ивонна должны были разделить не одни только лавры, заработанные ими. И все это было задумано с единственной целью одурачить таможенников! Замысел удался, кроме одного пункта: Монрой Векстер не появился у своей подружки. Ивонна жила в уединенном отеле, как было договорено, и ждала встречи. Ожидание затянулось…