– Ну, Зоя Сергеевна, ловко мы его раскусили?

– Ой ли? Не думаю. Так, судя по всему, вроде бы простак из провинции. Сидит, заполняет бланк заказа. Между прочим, у него даже денег нет. А по глазам видно: готов заказать полмагазина.

– И вы что… поверили?

– А что я. Ну, даже если и ревизор… Пусть заказывает. Дадим, что можем. Убьем двух зайцев. Если вправду ревизор, сделаем все по закону, если нет, тоже сделаем все по закону, как у нас принято работать с любым покупателем каждый рабочий день. Правильно, Катенька?

– Конечно, Зоя Сергеевна, – фальшиво улыбнулась продавщица и заняла свое место у весов. «Что-то недоговаривает наша Зоечка. А впрочем, мне-то что. Сами разберутся», – размышляла она, взвешивая какой-то тетке полкило ирисок «Золотой ключик».

Беркутов знал, когда приезжает на работу Старшинов, и поэтому постарался перехватить его раньше, чем тот войдет в здание Управления торговли. Зачем говорить о серьезных делах в кабинете? Мало ли что там в больших кабинетах понапихано. А на улице как-то спокойнее, говори что хочешь. Увидев, как Старшинов вышел из машины, он направился к нему и окликнул:

– Николай Иваныч! Приветствую вас! Можно на пару слов?

Старшинов остановился. Они отошли в сторонку, чтоб не мешать входящим в здание, и Беркутов, не дожидаясь вопроса, заговорил первым:

– Я о Вере Петровне! Полночи не спал! Двое детей остались сиротами! Никак нельзя ей помочь?! Она же честнейший человек, вы знаете! Если нужно, мы и ходатайство напишем, возьмем, как говорится, на поруки, остались же еще какие-то формы советского коллективизма?!

Старшинов сощурился, огляделся по сторонам, вздохнул.

– Какие формы, родной ты мой?! Паны дерутся, у холопов чубы трещат! Наш уже пошел в атаку! Так что работай и не волнуйся! А нас с тобой со всеми этими формами и поруками так далеко пошлют, что и костей не соберешь! Кстати, медок твой лесной помог! Спасибо!

Беркутов решил подольститься к начальнику:

– Я вам еще привезу!

– Не откажусь! – кивнул Старшинов и двинулся к подъезду, но вдруг остановился и вернулся к Беркутову. – Ты вот о Вере сердобольствуешь, а она, как мне передали, нас с тобой каждый день закладывает, описывая в деталях весь механизм нашей работы! Так что стоит ли ее жалеть, как думаешь?! – проговорил он, подпустив в голос строгости и глядя Беркутову прямо в глаза.

– Это правда? – в глазах Беркутова промелькнули страх и сомнение одновременно.

– Кривда! – бросил Старшинов и вошел в управление. Он, как и Беркутов, испытывал страх и сомнение, понимая, что нужно обрести прежнюю уверенность в себе, иначе конец. Он, как и Беркутов, боялся остаться один на один против людей Андропова. В отличие от многих, он знал, понимал, откуда ветер дует. Поэтому решил тут же связаться со своим покровителем – 1-м секретарем Московского городского комитета КПСС и членом Политбюро ЦК КПСС Виктором Гришиным. А так как Старшинов был человеком решительным и деловым, то сразу же, едва войдя в кабинет и не раздеваясь, позвонил покровителю по прямому телефону и договорился о встрече.

Встреча Гришина и Брежнева состоялась в Завидове – военно-охотничьем хозяйстве Министерства обороны, расположенном на границе Московской и Тверской областей, куда почти все лидеры Советского Союза любили приезжать отдохнуть и поохотиться. Это было место, где решались многие проблемы, в том числе мирового масштаба.

Весна была в самом разгаре, а здесь снег между деревьями еще и не начал таять, лишь потемнел немного, а сугробы осели. Кое-где на солнечных прогалинах появились проплешины бурой прошлогодней травы. Птицы хором и соло выводили немыслимые рулады – пинькали, цокали, трещали и свистели; в прозрачно-голубом небе на огромной высоте проплывал еле видный серебристый самолетик, оставляя за собой длинный и кудрявый белый след.