Шмякнулся он красиво и громко. Да ещё и хрустнуло что-то. А вот нечего ноги выше головы задирать, если не умеешь. Тут не китайский боевик.

Второй ушлёпок, который как раз тоже собирался напасть, на секунду впал в ступор от вида такой скорой и, главное, лёгкой расправы над товарищем. За что и поплатился, отхватив «двоечку» в лицо и лоу-кик в бедро.

И вот после этого он как-то внезапно передумал драться. Припадая на правую ногу и вытирая рукавом кровь из разбитого носа, он отшкандыбал немного назад и с мольбой во взгляде посмотрел на здоровяка.

– Ты что на подружку смотришь? – поинтересовался я у него. – Хочешь, чтобы утешила?

– Слышишь, незнакомец? – внезапно обратился ко мне здоровяк. Причём обратился довольно спокойно. Без злости или раздражения. Что довольно удивительно, учитывая его возраст и мои оскорбления. Ведь я-то как раз пытался вывести его из себя. – Ты уже почти наговорил на войну родов.

– Воевать с теми, кто хватает на улице не способных дать отпор девиц? – я сделал вид, что удивился. – Это без меня. Таких, как ты, вырезать надо. Без жалости.

– Ты бросаешь вызов моему роду? – нахмурился он.

– А ты за род не прячься, – хмыкнул я, сообразив, к чему он клонит. Хочет, в случае чего, папке с мамкой пожаловаться. Типа, вон тот хрен наш род поносил по-всякому. Помогите – заступитесь. – Вон ты большой какой! Так будь мужиком.

– Я за род прячусь? – ещё сильнее нахмурился он и явно начал злиться. – Да мой род, если хочешь знать…

– Не хочу! – повысив голос, перебил я. – Но у меня есть один знакомый с большими ушами. Могу познакомить. Будешь ему оды о своём роде петь.

– Ишь ты, говорливые какие! – внезапно выкрикнула продавщица бубликами. – Сразу видно – молодежь.

– И не говори, Фроловна! – так же громко поддержала её торговка специями. – В наше время мужики решительнее были! Давно бы уже кулаками друг друга мутузили!

– Снова ты, боярин, исполняешь, – неожиданно для меня, весело поддакнул им Зареченский. – Уронил бы этого большого, да дальше пошли.

– И ты, Брут! – удивлённо посмотрел я на Егора. И тут же почувствовал, что лечу.

Здоровяк, воспользовавшись тем, что я отвлёкся, просто с какой-то немыслимой скоростью нанёс прямой удар ногой. Я лишь смазанное движение успел заметить. Я! На четвёртом ранге! Да что за фигня?!

– Ох! – неожиданно для себя самого выдохнул я, ощутив конец полёта и его последствия.

А последствия были, надо сказать, не радостные.

Во-первых, сильно заболела грудь, куда и пришёлся удар. Да ещё и дыхание сбилось.

Во-вторых, остановил мой полёт прилавок, об который я очень так нехило треснулся поясницей. Был бы ранг поменьше, мог бы и спину сломать. А так пострадала только торговая точка.

И в-третьих, я выяснил, что продавала последняя горлопанка. Апельсины! Я сейчас валялся на земле, весь ими усыпанный.

– Стража! – тут же завопила продавщица апельсинов.

– Твою же кошку! – выругался я, поднимаясь на ноги.

– Ну что, незнакомец? – ухмыляясь, спросил меня здоровяк. Он стоял всё на том же месте. То ли вернуться успел. То ли вообще оттуда меня ногой достал. – Прячусь я за род? Или…

В этот раз договорить ему не дал я, атаковав. Если он не по правилам играет, то мне сами Боги велели.

«Двоечка» в лицо и лоу-кик в бедро. Отработанная до автоматизма связка, которая всегда срабатывает. Даже Егор, который со мной постоянно тренируется, всё равно пропускает хотя бы последний удар и потом растирает отбитую ногу.

Срабатывает всегда, но только не сегодня!

Здоровяк очень ловко и профессионально заблокировал удары кулаками, а от моего маха ногой попросту увернулся – чуть-чуть отступив, ровно на необходимое расстояние.