– Осторожней!

Она услышала шорох резиновых колесиков, ее подняли на больничную тележку. Девушка уловила запах эфира, открыла глаза и увидела двигающиеся мимо нее белые стены. Затем бьющий в глаза свет, ловкие пальцы, ощупывающие ее тело… Снова боль, мужской голос, шуршание накрахмаленных халатов, укол… дышать стало трудно, она попробовала сбросить что-то с лица, то, что душило ее. Голос сестры произнес:

– Лежите спокойно. Дышите глубже.

Глубокий, глубокий вдох…

Орти взглянула на белокурые волосы Стефании, рассыпавшиеся по подушке.

– В недурной переделке ты побывала, – сказала она.

Стефания улыбнулась.

– Сама чувствую. У меня все болит.

– Счастье еще, что ничего не сломано. Несколько больших синяков и царапин на ногах. Чуть порезано плечо, но это ерунда.

– Как думаешь, швы останутся?

– Чепуха! Если останутся, то там, где их не увидишь.

– О господи, – простонала Стефания, – у меня во рту как в гостиничном номере после попойки. Что, собственно, случилось?

– Ты влипла в неприятную историю, – коротко ответила Орти.

– Сама знаю. Я приехала сюда, чтобы найти работу, и вот, извольте радоваться… Как ты думаешь, надолго это, Орти? Скажи откровенно.

Орти было около тридцати, и весила она сто пятьдесят фунтов. Ее фигура, однако, отнюдь не казалась безобразной. Пышные формы радовали мужской взгляд. Весь ее добродушный характер отражался в глазах, а в уголках губ всегда дрожала улыбка – во всем она могла найти смешную сторону. Ее трудно было обидеть, разозлить, вывести из себя. Она смотрела на жизнь просто, не ограничивала себя ни в чем, ела, что и когда хотела, никогда не беспокоясь о последствиях.

«Знаю, что мужчины любят изящных, – говорила она. – Только еще больше они ценят женщин с хорошим характером, даже если они толстухи вроде меня. А поесть я люблю и не собираюсь от этого отказываться». У Орти никогда не было недостатка в поклонниках. Она нравилась мужчинам, что заставляло многих женщин пожимать плечами и кривить губы.

– Ну, так как же, Орти? – вновь спросила Стефания. – Надолго я здесь застряну?

Орти взглянула на подругу. Улыбка еще дрожала в уголках ее губ, но глаза несколько затуманились.

– Ты, должно быть, была хороша, – сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что была, должно быть, здорово навеселе, если решила угнать эту машину.

– Угнать машину? Да ты с ума сошла?!

– Разве это не твоих рук дело?

– Господи боже мой, конечно, нет. Я попросила подвезти меня.

– От тебя пахло виски.

– Ну, да, он приставал ко мне до тех пор, пока я не сделала глоток из фляжки.

– Но ты вела машину.

– Ничего подобного, Орти.

Взгляд Орти стал еще более серьезным.

– Ты ведь не будешь морочить мне голову, детка?

– Конечно, нет.

Орти оглядела палату и понизила голос:

– Можешь говорить свободно, Стефания, сиделка вышла.

– Но я и говорю: не я вела эту проклятую машину.

– Когда тебя нашли, ты сидела за рулем.

Внезапно воспоминание возникло в мозгу девушки.

– Да, это могло быть и так. Теперь я вспомнила. А что с мужчиной?

– С каким мужчиной?

– С мужчиной, который был со мной и который вел машину.

Орти покачала головой.

– А вообще кто-нибудь пострадал? – спросила Стефания.

– Куча народа. Некоторые в тяжелом состоянии. Ваша машина столкнулась с машиной, идущей справа, потом налетела на машину, которая шла в том же направлении, что и ваша, и отбросила ее на другую сторону шоссе. От нее только перья полетели. Потом ваша колымага перевернулась несколько раз и очутилась в кювете. Просто удивительно, что она не взорвалась.

– Но не я вела машину, не я! Кто ее хозяин?

– Одна видная шишка в Голливуде. Ее угнали вчера вечером.