- Давай просто сходим к ним в гости, - мягко прервала Стивена Тайра, которая в этот момент вошла в гостиную – щеки с улицы розовые, с шапки на пол каплями срывались талые снежинки. – Выпьем чаю, посмотрим.
- Издалека?
Ему в ответ мягко улыбались. А я увидела, что Тайра ощутила мой самый главный позыв - «помогите, я не знаю, что мне делать».
- Мы придем к вам часов в шесть, хорошо?
Я выдохнула с облегчением.
- В шесть. Отлично! Куплю конфет.
И оставила за спиной двоих, умевших переговариваться (и договариваться) без слов – пару, у которой все до последнего микрона, до самой дальней пылинки Вселенной было хорошо. Совсем не как у меня.
Ступив на хрусткое крыльцо, я натянула на голову шапку. Снег оседал на землю осторожно и совершенно неслышно. Вокруг стоял красивый, спокойный и умиротворенный декабрьский Нордейл.

*****

Вечер.
Для чаепития я достала лучший фарфоровый сервиз и разложила в вазочку заблаговременно приобретенные трюфели. Еще выставила на стол низкие граненые стаканы и коньяк – подумала, вдруг мужчины решат расслабиться, поговорить по душам.
Но пока гости, как и Дэлл, ограничивались чаем.
Диван, два кресла, стеклянный столик; щебетала Тайра:
- Меган давно звала меня посмотреть на Тайланские лилии – жаловалась, что не цветут. А я подумала, почему бы не позвать Стивена? Ведь мы совсем не часто собираемся вместе…
«Умница», - думала я с благодарностью. Она нашла благовидный предлог, избавила меня от необходимости объяснять Дэллу наличие внезапных гостей и отвечать на вопрос, «почему это старина Лагерфельд натужно сверлит меня взглядом?»
А Стивен сверлил. Даже я ощущала ту невидимую руку, которую док протянул к «пациенту».
Дэлл делал вид, что все в порядке, кивал. Улыбался, где нужно, «присутствовал», а не отсутствовал мысленно, как часто случалось в последнее время, и вообще вел себя обычно. Я горемычно вздыхала – тяжесть на моих плечах росла. Док скажет – «все хорошо».
- А еще знаете? Ведь я сейчас веду курсы по круглогодичному цветению домашних растений, ко мне уже записалось двадцать три человека. Всего один час в день. Даже журнал «Сад на окне» заинтересовался, приезжали корреспонденты, брали интервью, делали фото…
- Правда?
Речь Тайры текла, как целительная вода, – заполняла пустоты, смягчала атмосферу, напитывала воздух свежестью. Повезло Доку.
- Да. Наверное, это они сделали мне такую большую рекламу – Стив говорит, пора открывать полноценную школу. Но Школы ведут Мастера, а я… просто люблю цветы.
Еще минут сорок общались о пустом: предстоящих праздниках, «петардах», которые Дэлл с радостью согласился делать (Стив в этот момент крайне выразительно на меня посмотрел), цветочных удобрениях, внезапно успокоившейся преступности, открытии новой галереи живописи, необычно мягкой (что не могло не радовать) погоде… Коньяк так и не открыли.
А на пороге (Дэлла от проводов гостей отвлек телефонный звонок) Стив наклонился ко мне и прошептал:
- Он здоров, Меган. Как бык. Физически точно.
То, чего я больше всего боялась. Лагерфельд оделся сам, взял с плечиков теплую женскую куртку. А Тайра смотрела напряженно.
- Нет, не здоров. Его будто одолел чужой дух…
- Дух?
- О чем ты говоришь, любовь моя?
- Я таких прежде не видела. Он проник Дэллу в разум…
Вот! Она заметила то же, что и я!
- Разум? Ну, вы даете, девчонки. Тогда тебе не ко мне, Мег, а к Халку.
Это все, что Стив успел добавить, прежде чем в коридоре послышались шаги хозяина дома.

*****

- Пожалуйста, Халк, пожалуйста…
Это все, что я запомнила из собственных слов по телефону. Конрад отвечал, как Док, мол, процедура непростая, нужно, чтобы человек согласился на нее добровольно, иначе сознание не увидеть… А я лепетала, что, если он не поможет, я одна не справлюсь, потому уже совсем-совсем не знаю, что делать.