Его спутник не уверенно покачал головой, сжимая печать в ладонях.

– Нет, я не могу тебе сказать, – промолвил Сетьюд. – Я не хочу подвергать тебя опасности. Если ты конечно не услышал эту часть разговора с Рими.

Аргий фыркнул и с раздражением покачал головой. Он поджал под себя ноги и облокотился на рядом стоящее дерево.

– Флавиан, как только ты ускакал на Звездочке к матушке, я оставил Лихаса сторожить овец… – и тут Аргий осекся.

Флавиан потупил свой взор, рассматривая в кромешной темноте низкорослые травинки. Лихас. Наверняка брат Аргия был на Пятихолмие, когда черные всадники напали на Утворт.

"Боги, я надеюсь, что Лихас сбежал оттуда подальше", – подумал про себя Сетьюд.

– Я подслушивал ваш разговор, но не полностью, – покачал головой Аргий. Я знал, что этот разговор не предназначался для моих ушей, но я бежал к тебе проверить, что у вас случилось.

Флавиан испугался. Он не помнил всего разговора с Рими и не помнил, когда речь шла о печатях.

"О, всемилостивые Двенадцать", – взмолился Флавиан, понимая, что Аргий подслушал диалог о печатях.

– Значит ты слышал и о печатях, – во рту Сетьюда пересохло, а горло его саднило тупой болью.

Ему хотелось пить.

Аргий кивнул головой.

– Но я и понятия не имею, что это за печати, – ответил толстяк. – Что это такое? Эти всадники, уничтожившие Утворт… Им нужны были эти печати?

На самом деле Флавиан не знал однозначного ответа на этот вопрос, но разум и душа кричала о том, что это предположение верно. Настало время Флавиана печально кивать головой.

– Этот мальчик с Морского Востока, – начал рассказывать Флавиан под аккомпанемент уханья сов и звуков стречков. – Его послал мой дядя, чтобы передать эти печати.

Что-то противоестественное возникло в его душе, когда он взял оба камушка в руку и протянул сжатый кулак в сторону своего друга. Флавиан раскрыл свой кулак и на его ладони показались два небольших абсолютно симметричных камня. Удивительно, но даже без лунного света их идентичные узоры светились каким-то тусклым огненным цветом. Глаза Аргия изучали эти два камня, которые стали причиной гибель его прежнего уклада жизни. Флавиан даже и не успел опомниться, как Аргий схватил одну из печатей и быстро убрал ее в свои карманы. Флавиан вскочил на ноги и отшатнулся от своего друга.

– Эй, ты что делаешь? – Флавиан крикнул, даже не осознавая, что он нарушает тишину и покой безмятежного леса.

Казалось, что в этот момент лошади оторвались от щипания травы и посмотрели вопросительным взглядом на пастуха. Даже сверчки приутихли, наверно испугавшись гневного голоса Флавиан.

– Не кричи, – пытался успокоить своего друга Аргий. – Помнишь предание о том, как Мефиад перевозил в шторм яйца драконов с Гремучих островов?

Флавиан сжал свои руку в кулаки и сам постыдился своей агрессии. Что-что, а нападать с кулаками на своего друга в такой стрессовой ситуации сродни предательству. Хотя он и понимал, что хочет защитить Аргия от этих печатей, но угрожать…

– Помню, – пыл Флавиана моментально остудило, после того, как он вспомнил этот старый миф. – У Мефиада было пять драконьих яиц, и вместо того, чтобы перевозить их на своем волшебном корабле, он снарядил еще четыре корабля. И на каждом корабле было по яйцу.

Да. И согласно мифу, до Империи доплыл только один корабль. И это был не волшебный корабль Мефиада, а обычное судно. Другие суда погибли в шторме, были захвачены пиратами или были потопляемы кракеном.

– С тех пор говорят, "не ложи все яйца на один корабль", – Аргий окончательно успокоил своего друга и попытался изобразить на своем лице подобие улыбки.