Глава 4

Утро понедельника. Спешу в санаторий по прелой сырой листве, свалявшейся на обочине дороги. Трудовая неделя в межсезонье, это восьмичасовая пятидневка. Нужно приходить к девяти, но можно немного задержаться, или уйти пораньше. Можно вообще на службу не приходить, но предупредить об этом начальство. Отдыхающих и поправляющих здоровье в санатории нет, и только один жилой корпус сдан приезжим строителям под ключ. Нет, они не возводят Олимпийские объекты для грядущих состязаний, а занимаются инфраструктурой курортного города.

Но! Каждую четвёртую ночь, я провожу не в стенах своего дома. Не у подруги, а на работе. Сторожу, или охраняю, не знаю, как правильно сказать, медицинское диагностическое оборудование. Как без такого центра обойтись современной здравнице с богатой трудовой историей? Ответ напрашивается сам – никак.

В смутные времена, при правлении Царя Бориса, за счёт городского бюджета, был приобретён японский чудо-комплекс в Москве. Железнодорожным транспортом доставили в Сочи. Чтобы, громоздкое оборудование установить в здании лечебного корпуса, пришлось разломать тыльную кирпичную стену. Разобрали, да так, что в эту дырень мог заехать паровоз, подведи к ней рельсы. А когда из Москвы приехали наладчики комплекса, выяснилось, что в огромном железном контейнере находится мездрильный станок, предназначенный ивановскому мясокомбинату… Через какое-то время медики сообразили, что диагностический комплекс для сочинского санатория был угнан в Иваново. Но поезд уже, что называется, ушёл, и денег на вольтеровку ящиков нет… Администрация мясокомбината нашлась быстро, отыскав местного Кулибина, который переделал комплекс под новые задачи. И теперь рабочие кож-посолочного цеха, прекрасно очищают "японцем" свиные шкуры, и шкуры КРС от остатков жира… А сочинским медикам, так и не удаётся приспособить хитрую машину к выполнению не свойственных для неё задач. Так, что дыру в стене заделали, станок тряпочкой протирается с регулярной неотвратимостью, и создаётся видимость, что за бесценным грузом, стоимостью в половину городского бюджета наблюдает недремлющее око… моё. Но, это вовсе не означает того, что я пристёгнут к мездрильному агрегату так, что отстегнутся от него, не представляется возможным.

**********

– Картофен Муртазалиевич! Завтра заезд! – Обрадовала меня, заместитель главного врача по расселению и надзору за отдыхающими. – Приедут две семьи из Новосибирска! Семь человек.

"Чего им дома не сидится, придуркам!" – Думаю я, открывая дверь своего кабинета. – Нашли куда ехать! Впрочем, если семьями, то ехать нужно именно в пред-олимпийский Сочи. На всероссийскую стройку. И непременно в это время года! Всё равно, придурки!"

– Хорошо! – Говорю я, для того, чтобы ну хоть что-то сказать. – Повару сообщили?

– Да! Завтра придёт и повар, и официантка!

"Охренеть! В девяностые конечно и таким гостям были рады, впрочем, как и сейчас. Но тогда из дому выдёргивали всего лишь повариху. Она и готовила, и на столы накрывала, и посуду мыла. И складом занималась, и груза-переносками заведовала. А теперь на тебе, официантку напрягли, чтобы повариха не переломилась. Расточительно действует администрация санатория, расточительно!"

Меня этот бредовый заезд вообще никаким боком не касается. К карману вряд ли что-либо прилипнет. Так, что как ходил по здравнице руки в брюки, так ходить и буду!

Четверть двенадцатого. Сотовый телефон слоняется по полированному столу, отображая на подсвеченном дисплее инициалы. Я не отвечаю на виброзвонок. Всё равно перезвонят, если действительно, я кому-то нужен. Через десять минут телефон проделывает тот же номер на столе, благодаря тому же абоненту: