Дэвид молчал и ничего не говорил, когда Роузи уткнулась ему в грудь, он крепко обнял ее и не отпускал. За эти несколько часов, казалось, он нашел родственную душу, с которой ему было что разделить – воспоминания, ту часть жизни, которая никого не интересует, ведь в конечном счете сейчас многих интересует размер твоего счета в банке, но никак не состояние души и пережиток прошлого. Дэвид только поинтересовался, спустя какое-то время, почему на суде дали так много, а Роузи пояснила, что папа отвечал судье, который давил на него, что тот не должен был пускать руки в ход и тем более уж брать нож, что он сделал бы все точно так же, повторись эта ситуация снова, и даже когда он выйдет, без раздумий сделает все снова, если такая ситуация возникнет еще раз.

– Мама на суде плакала, и я плакала, мы просили не давать папе такой долгий срок, но нас никто даже не слушал, они сделали из папы какое-то чудовище, – сквозь слезы говорила Роузи, – А когда я сегодня говорила, что он мне звонил… Я так за него боюсь! У него такое слабенькое здоровье было, которое очень сильно подкосила тюрьма. Сам знаешь, в каких условиях они там находятся!

– Ему осталось всего три года, – посчитал Дэвид, – Будем надеяться, что все будет хорошо. А вообще, у тебя лучший отец в мире, я горжусь такими людьми, которые за свою семью готовы на что угодно!

– Я его очень сильно люблю и мне так страшно, так страшно его потерять! Я его не видела уже полгода…

– Роузи, все будет так, как должно быть, ты просто не думай о плохом. Он там уже девять лет, он справится, осталось по сравнению с этим сроком совсем ничего. Не падай духом! – басом проговорил Дэвид и крепко сжал ее за плечи.

Конечно, уверенности это не дало, но успокоило, потому что это именно то, что нужно в такие моменты, в моменты отчаяния и слабости – сильное плечо рядом. Наверное, проще всего открываться малознакомым людям и более всего тем, к кому возникла взаимная симпатия – в такие моменты просто хочется ни о чем не думать, вывалить все что внутри на собеседника, рассказать как есть, прошептать, да хоть прокричать то, что приходится скрывать, о чем приходится молчать, и пусть думает этот собеседник, что хочет! Пусть уйдет, если того пожелает, пусть, но об этом вряд ли придется жалеть, ведь именно в тот момент это было нужно. И в этот вечер каждый из этой пары хотел что-то сказать, не быть непонятым, и не быть поднятым на смех. Хотелось рассказать все тайны и секреты, только после таких душевных откровений не очень хочется разговаривать дальше, хочется прийти поскорее домой и заняться чем угодно: принять душ, сделать побольше пены, негромко включить музыку и просто расслабиться, подумать о том, какой будет связь завтра с тем, кому доверился сегодня.

Роузи попыталась немного пошутить о своем лишнем весе, которого на вид абсолютно не было, что-то рассказывала о маме, которая переехала жить к сестре, лишь бы не находиться в доме без мужа, пыталась всячески поддержать разговор, но он не клеился, абсолютно. Дэвид почувствовал, что пора уходить. Стоило провести девушку прямо к дому, мало ли что могло случиться, дураков хватает ведь…

На прощание Дэвид приобнял Роузи и сказал, что он был очень рад ее видеть и поблагодарил за великолепный подарок, на что она ответила:

– Береги себя, Дэвид! Надеюсь, что я не потеряю тебя! – и, положив на секунду руку на его плечо, резко развернулась и в течение нескольких секунд скрылась за темной, пошарпаной дверью подъезда.

Дэвид постоял еще около минуты, посмотрел вслед ушедшей девушке и подумал о том, что вечер прошел хорошо. Он был какой-то живой, не такой, какие бывают на корпоративах и загородных встречах, когда встречаются все «сливки» общества, впитавшие в себя самые недосягаемые вершины, которых не достичь обычным людям: то вседозволенность, власть, миллиардные состояния и многие другие возможности, которых лишен практически каждый второй. Дэвид был на таких встречах, он прекрасно знал, что там творится и какие ведутся бездушные разговоры, ведь мало кто проходил путь с самых низов, а с такими говорить редко интересно, ведь жизни, как таковой, они мало видели. И Дэвид действительно был рад встретить такого открытого и нужного человека, каким он и являлся сам. Правда, ему пришлось спуститься немного с тех вершин, на которые он честно забрался: видимо, на такие вершины нужные люди не заходят, а ему ведь и нужен был именно такой человек, как она. И он это понял, почувствовал, не смог объяснить, но в этом и не нуждался.