– Небольшой экскурс, – он раздает каждому из нас по конверту. – Эту карту я составил сам. – Риммон открывает последний конверт, не передавая его мне, и разворачивает листок.

– Мы находимся здесь, – вестигий показывает пальцем на место в центре квадратного здания. – Вот это, – он переводит палец левее, – ваша башня. По периметру стоят ее сестры. Первая служит врачевателям, вторая – архивариусам, с часовней вы уже знакомы, – уголки его губ вздрагивают и, мне кажется, я снова вижу гордость.

Цезония вертит в руках конверт:

– Мы вряд ли заблудимся в четырех стенах.

– Было бы славно, однако, этого мало. Вы должны знать о тропах, которые я отдельно отметил.

Риммон переводит палец на пунктирную линию возле часовни, и я вспоминаю, что там была небольшая еле заметная тропинка, ведущая в сторону Сомния.

– Эти дороги, – он обводит пальцем три маршрута, – найти не так просто, и, скорее всего, не знающему человеку они покажутся лишь незначительным ответвлением.

Он возвращает палец на ту тропу, которая была возле часовни:

– Эта ведет напрямую к скалам Мортема, где, – его палец замирает у основания одной из гор, – находится пещера. Просто запомните ее.

Он двигает рукой в сторону академии, выделяя дорогу, ведущую от враченвателей к берегу Поэнских вод.

– Вот это – самый удобный и быстрый путь до берега. А здесь, – он показывает на академию, ее левое крыло, – находится подземный ход, о котором вы узнаете в ближайшее время, если повезет.

– Что должно такого случиться, чтобы мы радовались знанию о местонахождении подземелья? – Цезония недоверчиво смотрит на Риммона, но его это мало впечатляет.

– Пребывание в нем, – его тон сквозит серьезностью, и мне становится не по себе.

– Для чего нам вообще туда попадать? – спрашивает девушка.

Риммон смотрит в мои глаза и я замечаю темную радужку, окаймляющую его серые глаза. Если бы не огонек в его зрачках, я бы подумала, что потеряла способность различать цвета и весь мир вижу черно-белым.

– Я сказал, если вам повезет. Будете дальше так выделяться, ждите преград на своем пути. Однако иначе вы не научитесь всему, что можете в стенах этого места.

Он складывает карту и передает ее мне. Наши пальцы соприкасаются на доли секунды, и моим щекам становится тепло. Авадхани помилуй, только не это. Не хватало проявить слабость в первый же день, еще и к вестигию. Будто замечая мое замешательство, он мягко улыбается, не поднимая глаз, из-за чего я краснею, кажется, еще сильнее.

– Мы можем сами ходить здесь, без антиков? – Ракель внимательно изучает карту.

– Они с вами только в самом начале.

– Огонь, – Озрик довольно хлопает в ладоши, отчего Цезония одаривает его взглядом с упреком.

– Не советую вам пропускать занятия или забредать слишком далеко. Хоть никому не нужна ваша смерть, но и спасать вас вряд ли прибегут.

– И ты рассказываешь нам это потому, что тебя в свое время спасли? – Ярса сдвигает брови, пытаясь понять нашего вестигия.

– Я сам себя спас.

Он разворачивается и направляется в сторону двери.

– Ах, да. Ваше первое занятие состоится в четвертом крыле на втором этаже, двигайтесь направо до упора. И до него ровно пять минут.

Он выходит, оставляя нас без возможности сказать что-то еще.

Первое занятие. После Аннуи, ночи в повозке и магического истощения… Как там говорилось? Полная отдача. Создается впечатление, что нас специально ведут по тонкому льду, чтобы посмотреть, кто провалится, а кто вылезет и станет крепче. Потому что, очевидно, в какой-то момент провалятся все.

Гесс, кажется, я нашла подругу. Это дочь Реймонда Менихеса, архивариуса в Арбе. У нее есть младший брат твоего возраста. Думаю, она понимает мои чувства, как способна понять только старшая сестра. Мы объединены волнением за младших.