Посмотрим, что из себя представляет эта дамочка, может, такая, что любого мужчину за пояс заткнет.

Честно говоря, меня больше занимала не необходимость найти того, кто стрелял в Жору, а то, чтобы Жора выздоровел. Ведь это кошмар – прострелить человеку грудь!

Разволновавшись, я налила в стакан еще вина. Как бы мне самой не слечь от этих треволнений. Все Полина! Не могла потактичнее как-нибудь сообщить! Прямо в лоб – бух! С порога буквально!

Теперь я даже телевизор не смогу смотреть спокойно… Хорошо, что Кирилл забрал детей, иначе мне было бы очень трудно с ними. Так, у него они пробудут еще дня два. Потом – все. На большее Кирилла не хватит. Значит, за это время я должна все успеть. И с Эллой разобраться, и о клиентах своих не забывать. А может, плюнуть на них? Нет, нельзя. Финансы не позволяют. Надо попросить Кирилла, пожалуй, увеличить мне ренту. Вон цены как растут!

И Полина даже не поинтересовалась, как у меня с деньгами! Может, я тут с голоду помираю?

С голоду я и правда помирала, но не потому, что денег не было, а потому, что не было обеда.

Мучаясь вопросом, что лучше – возиться с приготовлением еды или перетерпеть, зато отдыхать, я мудро выбрала второй вариант. А чтобы процесс голодания не был таким мучительным, решила пораньше лечь спать. Во сне же не чувствуешь, голодная ты или сытая?

Отхлебнув еще, я нырнула под одеяло и старательно закрыла глаза. Однако проклятый голод не давал мне уснуть. Через минут сорок я не выдержала и вылезла. Желудок чуть не криком кричал о том, как над ним издеваются.

Вздохнув, я прошла в кухню. Ничего радующего глаз я там не увидела. Можно, было, конечно, заняться делом и убрать там все, но мне было совершенно не до этого.

Схрумкав половинку соленого огурца, который уже начал горчить, я полезла в хлебницу. Ура! Почти половинка батона! Это же спасение!

Я заметно повеселела, быстро сжевала батон и отправилась спать. Желудок издал облегченный стон и угомонился, измученный за день и удовлетворенный на ночь.

Утром я проснулась не в очень хорошем настроении, даже не осознавая, почему. Потом вспомнила о том, что в доме нечего есть, что денег почти не осталось, что нужно ехать к этой Элле… Понятно, с чего же тут будешь веселиться?

Тяжело вздохнув и ломая голову, за что мне досталась такая незавидная доля, я пошлепала в ванную умываться. Кухню в то утро я просто проигнорировала, так как ничем порадовать она меня не могла. Правда, там не мешало бы прибраться, но с этим всегда успеется. Подумаешь, полы маленько липкие! Какая Полина придирчивая! Взяла бы и вымыла сама, если уж ей это так мешает!

Я еще раз вздохнула, надела пальто и стала спускаться вниз. Потом достала бумажку с адресом. Да, не близко. Надо было попросить у Полины денег хотя бы на дорогу, она же спрашивала, нечего было скромничать. Все скромность моя, вечно она меня губит.

Наклонив голову от ветра, я побрела на троллейбусную остановку.

– Лелька, привет! – послышался вдруг над ухом знакомый голос.

Я обернулась и чуть не подпрыгнула от радости: передо мной стоял мой давний знакомый, Дрюня Мурашов. Дрюня учился в нашей школе, правда, был на три года постарше, жил рядом с Полиной и был братом ее подруги.

Вообще-то Дрюня своим появлением мало у кого вызывал восторг: всем была известна его поразительная способность влезать во всякие истории и втягивать в них находящихся рядом людей, причем сам Дрюня выбирался из них совершенно невредимым и цветущим, непонятно, чьими молитвами. Дрюня был неисправимым оптимистом, вечно безработным и веселым. И еще он умудрялся всегда находить деньги на выпивку. Вот это меня в нем поражало больше всего. Но в данный момент я так обрадовалась его появлению потому, что Дрюня был обладателем старенького автомобильчика и вполне мог отвезти меня по нужному адресу. Если хорошо попросить, конечно.