Две следующие затем страницы рукописи были почему-то залиты водой, строки совершенно расплылись, лишь в некоторых местах процарапывались обрывки фраз, как то:

– …от напряжения даже забыв о своих гномах…

– …Господи, а это еще что?!..

– …сколько ж всяких снадобий!

– …открывая крышечку…

– …Боже, какая красота!..

– …Да неужто же?!.. Ах, вот оно, оказывается как!.. Вот уж не ожидал!..

– …Нет, нужно сделать кое-что еще…

– …И в вашем нумере тоже поглядим…

– …любопытно бы узнать…

– …Впрочем, при нынешнем развитии методов… возможно и это…

– …Да, да, помнится, в подобных случаях нужен гуммиарабик…

– …А это что за бумаженция?.. Ну-ка, мы ее… Не забыть потом положить на место…

– …и с чувством исполненного долга…

[Явно здесь Петр Аристархович сделал для себя некие немаловажные открытия, но неумолимое время и печка, возле которой хранились эти листы, свершили свое дело