– А ты майор? Круто! – но спохватился, тут же поймав на себе сверлящий взгляд тетки. – Простите, Людмила Владимировна. Я забылся.

– Так–то лучше. – Она достала очередную бумажку и стала ее читать, затем ее глаза округлились, и она сказала: – Алеша, объясни мне, пожалуйста, о чем ты беседовал с психологом?

– Он гадости написал обо мне, да? Я так и думал. Он просто спросил, могу ли я причинить боль человеку. – Людмила Владимировна хмыкнула, в принципе, объяснения можно было не продолжать, но Алексей решил рассказать все полностью: – В общем, я ему объяснил, что не только могу, но и еще рассказал как именно, что бы человеку было больней. Это же вроде обычные местные методы добычи информации. Или нет?

– Даже если и так. Зачем об этом рассказывать врачу? Есть у тебя голова на плечах?

– Так я ему вроде сказал, что просто так я никого не обижу. Но он, наверное, очень впечатлительный человек. Не поверил.

– Они там все очень впечатлительные люди. Я вообще удивлена, как ты смог относительно без проблем пройти комиссию. Если не считать психолога, конечно.

– А в чем должны заключаться проблемы?

Она задумалась, посмотрела на племянника, но решила не отвечать на его вопрос.

– Это не важно, проехали. С переводом на вечернее в институте тоже проблем не было?

– Да, они даже обрадовались, на вечерне–заочном отделении желающих учиться мало почему–то. Правда на год больше обучаться, и программа отстает, но оно и к лучшему, теперь долгов у меня нет.

– Это потому, что план по выпуску никто не отменял, в том числе и с вечернего отделения. Тут как раз все понятно.

– Плохо только, что мне год накинули…

– Выражения у тебя… – улыбнулась тетка. – Ничего, четыре года не срок! Доучишься. Да там и требования поменьше, я думаю.

В этот момент в кабинет постучались, дверь приоткрылась, и в нее деликатно заглянул мужчина. Людмила Владимировна бросила взгляд на дверь, но тут же улыбнулась и сказала:

– Заходи Старков.

Но он покосился на Алексея и сделал вопросительное выражение лица.

– Да заходи, не стесняйся. Все свои.

Тогда Старков зашел в кабинет, держа в одной руке торт, в другой пакет, в котором отчетливо что–то звякало.

– Люся, привет! Держи презент, – сказал он и вручил ей торт.

– Давай презент! – живо отозвалась она, покосившись на пакет. – Не стесняйся, выкладывай!

– Кхм, ты извини, вина нет, только водка, ты ж ее вроде не пьешь…

– Зато мой муж пьет! А для вина мне скоро погреб понадобится. Давай сюда! – сказала она и взяла пакет, затем сунула его в выдвижной ящик. После чего улыбнулась Старкову, и наигранно произнесла:

– Чего изволите?

– Выписки о званиях Блинову и Рябову.

– А, ну да… – она залезла в отдельно лежащую папку, нашла там нужные бумажки, и вручила Старкову. Уже серьезнее, но отбросив весь наигранный официоз спросила: – Что–то еще хочешь?

– Ну что я могу попросить от начальника по кадрам? – сказал он, потихоньку удаляясь к двери.

– Чего ты хочешь попросить у меня? – демонстративно удивилась она.

– Кадры! – сказал он, и потянулся к ручке двери кабинета.

– А где ж их взять, если их нет? – ответила вопросом она, уставившись на Старкова, затем ее взгляд переместился на Алексея. – Хотя… Александр Петрович, задержись пожалуйста…

Старков остановился, удивленно–вопросительно смотря на нее.

– Видишь кандидата на службу? – она указала на Алексея. – Он, в принципе, ничей. Хочешь? Забирай.

– Люсенька, – с заигрывающей интонацией отозвался Старков, – ну что значит ничей, так не бывает.

– Ладно. Он мой племянник.

– А ты говоришь ничей! Он твой! – сказал Старков воодушевленно. – Но если он племянник, формально, могут быть затруднения…