Патрон-клиентская схема в отношениях между центрами и регионами давно себя изжила. Более того, в ней заложено много потенциальных мин замедленного действия, ведь любой «клиент», рано или поздно, захочет стать патроном, чтобы клонировать такую же схему. А это порочное хождение по кругу, на фоне уже давно наблюдаемого дефицита государственников? как на центральном, так и на региональном уровнях.

6. Лобби силовиков (группы давления, представляющие интересы различных силовых структур).

Дефиниция «силовики» является скорее собирательным понятием и включает в себя разные государственные структуры (армия, спецслужбы, МВД или финпол), которые отвечают за обеспечение национальной безопасности страны в разных сферах. Несмотря на то, что при Советском Союзе, который находился в состоянии «холодной войны» в рамках биполярной системы, позиции «силовиков» были традиционно сильные, в Казахстане, после развала СССР, в структурах государственной власти группы давления силовых ведомств не играли большой роли в процессе принятия политических решений, как это, например, происходило в других странах.

При этом, как показывает мировая практика, сильные позиции «силовиков», в том числе с точки зрения активного участия в процессе принятия политических решений, в тех или иных политических системах зависели от нескольких факторов:

1. Исторические традиции, когда «силовики» (чаще представители армии) в разные периоды истории государства являлись одними из главных участников политической жизни страны, как это было в той же Турции, Египте, России, Венесуэле и других странах.

2. Наличие военной элиты, которая закладывала основу для формирования группового (в некоторых случаях почти кастового) мышления.

3. Амбиции государств. Опять же мировая практика указывает на то, что влияние «силовиков» в политической системе того или иного государства прямо пропорционально геополитическим амбициям этого государства. Чем выше эти амбиции, тем сильнее военное лобби.

В случае с Казахстаном вряд ли можно было бы говорить о наличии всех трех факторов. Например, если речь идет о слабости того же «военного лобби» и групп давления ВПК в Казахстане, то это объяснялось несколькими причинами:

Во-первых, тем, что республика всегда рассматривалась скорее как ядерный испытательный полигон, чем сосредоточение основных отраслей ВПК с законченным циклом производства вооружений.

Во-вторых, провозглашение миролюбивой политики Казахстана и отказ от ядерных стратегических сил ослабило позиции военных.

В-третьих, все усиливающийся экономический кризис выдвинул на первый план проблемы экономического, а не военного строительства. Внешнеполитические инициативы Казахстана о создании коллективных миротворческих сил и получение гарантий безопасности от ядерных держав – указывали на то, что республика стремилась создать вокруг себя атмосферу безопасности для того, чтобы все силы и средства направить на решение экономических проблем.

С другой стороны, именно в вооруженных силах РК в 90-х годах произошли одни из первых коррупционных скандалов, которые имели международный резонанс, так как были связаны с нелегальной продажей оружия. Речь шла, как о попытках выйти на мировой рынок оружия через продажу армейского «second hand» с когда-то еще советских военных складов, так и в сфере оборонных заказов и проведения разных тендеров на разработку или покупку нового вооружения. Иногда доходило до комичных ситуаций, когда в середине 2000-х годов неожиданно возникло решение несколько десятков бронетранспортеров оснастить двигателями от тракторов. Тогда возникла шутка о том, что такими темпами к БТР-70 еще добавят косилку, чтобы затем сдавать их в аренду министерству сельского хозяйства, которое постоянно жалуется на нехватку сельскохозяйственной техники.