– А может, идем в Питер?

– Это вокруг Скандинавии нас пошлют, что ли? – осторожно, стараясь не наглеть, рассмеялся профессор. – Мы же вышли из Мурманска. Зачем тухлых з/к отправлять в Питер вокруг всей Скандинавии? Большевики не дураки, тот пароход – прозвучало очень загадочно, – они уже выслали. Такого больше не повторят. А если получили мое письмо, так вообще никогда ничего такого больше делать не будут. Если получили мое письмо, значит, уже поняли, что ничто уже не имеет значения. А мне кажется, что они получили мое письмо, – загадочно намекнул он. – Иначе не вели бы себя как скорпионы, жалящие самих себя.

– А они жалят себя?

– А ты будто не видишь.

Якобы Колечкин осторожно оглянулся.

В свое время он с блеском окончил Петербургский университет.

В тридцать лет стал профессором и астрономом знаменитой Пулковской обсерватории. Работы молодого профессора скоро стали известны во всем ученом мире, а точность его наблюдений считалась чуть ли не эталонной.

Однако затеянная экспедиция за метеоритом разрушила все.

Он зря затеял эту экспедицию. Из-за нее и оказался в трюме парохода, идущего неизвестно куда. Да, конечно, он не стал чиниться, сразу подписал все обвинения, потому что знает больше, чем все. «К тому же меня сильно били», – осторожно пожаловался он Юшину.

«Наверное, у большевиков были на это причины», – усмехнулся Семен.

«Я просто пытался их остановить, – покачал головой Якобы Колечкин. – Написал специальное письмо в ЦК ВКП(б). В письме я подробно ознакомил большевиков с выкладками наблюдений, которые вел почти двадцать лет. Эти наблюдения ни в коем случае не должны быть прерваны, иначе все живое на Земле погибнет».

Для того чтобы спасти хотя бы часть человечества, Якобы Колечкин и написал письмо в ЦК. А в письме этом страстно призвал большевиков объединить усилия с Японией, и с САСШ, и даже с агрессивной Великобританией.

Очень вредное, нехорошее, совершенно пораженческое письмо.

Так прямо и написал в письме, что большевикам надо объединиться со всеми, даже с самыми контрреволюционными режимами мира, потому что опасность, нависшая над планетой, слишком велика. Эту опасность следует изучать уже сейчас, и изучать тщательно, то есть бросить все силы на развитие всемирной науки. Если у большевиков нет средств на то, чтобы построить специальные свободные институты, то можно создать такие крупные научные институты в лагерях. Большинство известных ученых раскиданы по разным зонам страны, но все они хотят работать. Труд – главная и основная составляющая жизни любого настоящего ученого. Если таким ученым дать нужные им инструменты, они будут работать как окаянные. На любой режим. Даже на большевистский. И работать они будут не за жалкую похлебку, а за высокую возможность видеть звездное небо.

Якобы Колечкин оглянулся и осторожно шепнул:

– Царь-Ужас…

– Ну? – оглянулся и Семен.

Оказывается, в пространстве вокруг Земли миллионы лет летает масса разных малых небесных тел, так называемых астероидов. Вы должны знать, шепнул профессор. Каждый человек должен знать. Орбиты указанных малых небесных тел, как правило, заключены между орбитами Марса и Юпитера, здесь огромное поле деятельности. Якобы Колечкин много лет вел специальные наблюдения и открыл множество малых планет, имеющих орбиты, опасно пересекающиеся с орбитой Земли. Мы знаем, что Земля движется по своей орбите со скоростью тридцать километров в секунду, объяснил он пораженному Семену. Это очень хорошая скорость. Не меньшую, а часто большую скорость имеют и малые планеты – астероиды. Достаточно астероиду диаметром в один километр врезаться в планету Земля, как всеобщая катастрофа обеспечена.