Через дорогу бежала назад Света. Крик Натки, когда она летела вниз по гололёду, хорошо был слышен на пустынной улице. Портфель отлетел и валялся далеко в стороне. Рядом стоял парень, а может, дяденька, и оглядывал Натку с ног до головы. Под светом фонаря она заметила яркий шарф, закрывающий его подбородок. Оранжевый. Подошёл автобус, человек запрыгнул в него и уехал, не сказав ни слова. До девочек с трудом доходило произошедшее.

– Наташа, можно не раскидывать вещи по дому? Не наубираешься за вами.

Натка послушно складывала сброшенные на пол гамаши и колготки. Напротив её койки находится постель деда – огромная высокая кровать. До школы Натка спала с дедушкой, уткнувшись в его мягкое, могучее плечо. Так не было страшно тёмными ночами в комнате, где наглухо запирались ставни. Тишина и темнота давят, а с дедом Натка чувствовала себя защищённой от всех бабаек на свете, которые мерещились во мраке.

Натка наклонилась за пионерским галстуком, сползшим со стула, и случайно глянула под кровать деда. У ножки панцирной койки валялся шарф деды Марти. Обычный коричневый шарф, шерстяной. Всего на одно мгновение шарф блеснул на солнце, заглянувшем с утра в чистые стёкла маленьких окон. Натка узнала вчерашний шарф. В руках держала обычный шарф деда, но была уверена, что это шарф того мужчины, который с лёгкостью вытащил её из-под колёс автобуса. Дед неслышно зашёл в дом, начал греметь вёдрами.

– Деда, ты ангел?

– И с каких это пор ты стала верить в ангелов? – не переспросив вопроса, устало отреагировал дед.

– Деда, ты самый мой любимый, самый добрый ангел на свете, – Натка обхватила его сзади и прижалась лицом к спине. – Родненький ты мой деда, хочешь, я по воду схожу?

– Сходи, только полные не набирай.

Этой ночью деда парализовало. Так говорят баба Тася и её сёстры. Дед лежит на своей кровати и молчит, размахивая одной рукой. Натку близко не подпускают и почему-то жалеют именно её, а не деда.

– Как же ты теперь будешь? – причитает бабка Ленка, скрепив руки в замо́к и раскачивая головой, по-старушечьи подвязанной белым платком. Один в один, санитарка в психушке. Натка ненавидела всех, кто охал про деда. Она не могла поверить, что деда Мартя серьёзно заболел.

– Отойдёт… Отпустит… – приговаривала баба Тася, и вот ей-то Натка верила. Всё будет хорошо, дед выздоровеет. Доктор просто объяснил причину такой дедушкиной болезни – перенервничал. Пока дед лежал пластом, Натку переселили к родителям. Дед Мартя глазами старался подбадривать внучку, взглядом давая понять ей, чтобы та не расстраивалась и слушала родителей. Расставались ненадолго, дед обязательно поправится.

– Деда, я вырасту, буду врачом и вылечу тебя.

У Марти слёзы близко, машет, чтобы Натку увели. Наташа мечтает делать операции. Она считает, что таким способом можно всех вылечить, в том числе и деда. Прежде чем оперировать людей, надо попробовать осуществить подобное на лягушках. Жабу детям дают уже в готовом виде. Натка и Света не плачут и смело рассматривают внутренности лягушки под микроскопом. Всё-таки физиология интересная наука. Опыт Станниуса. Анализ проведения возбуждения по сердцу – тема урока. Немного жутковато, но надо терпеть, если хочешь быть врачом. Желательно хорошо учиться в школе, лучше на одни пятёрки, иначе никакой медицинский институт не светит.

– Наташа, ну-ка пошоркай мне руку, помни её как следует, – дед, уже сидя на кровати, просит внучку помассажировать ему правую руку. Натка устраивается рядом и усердно трёт деду руку, бок и спину. В уме считает. Она задумала, что будет считать до ста и можно заканчивать, дед не обидится. Если меньше времени массажировать, то плохо, стыдно перед дедом. На дольше у Натки не хватает терпения. Вот если бы операция деду понадобилась, то хоть сколько Наташа согласна мучиться, стоять над дедом в белом халате со скальпелем, совершая сложные движения, одновременно отдавая распоряжения помощникам. Необходимо срочно вылечить деда, чтобы уже на следующий день тот был здоров, как прежде. А этими массажами так скучно заниматься, да и не помогают они совсем. Деда и без них уже скоро встанет на ноги, так сказала баба Тася.