Дед склонился над засыпающей внучкой и улыбнулся:

– Спи, Донюшка, отдыхай, всё будет хорошо.

Наташа, погружаясь в глубокий исцеляющий сон, бормотала:

– Деда, у тебя майка оранжевая, почему она оранжевая? Оранжевый верблюд…

– Конечно, оранжевая, а какая же ещё, – дед любовно укрывал покрывалом худенькие Наткины плечики.

Наутро все хвори как рукой сняло. Надо сбе́гать к Оле и Валюшке. На речку совсем не хочется. Ещё долго не будет хотеться. На столе вареники с красной смородиной. Холодные. Объедение. Кисель тёплый, но очень даже ничего. Холодильник летом включают, хотя пользуются редко. Его заменяет ведро, на цепи спускаемое в колодец. В этом ведре много всякой еды. Колбаска, масло. Колодец очень глубокий. Крикнешь туда: «Эй!» – а тебе из глубины: «Эй!!» Около колодца растёт вишня, вкуснее которой Наташа не встречала, ведь все дворы и огороды в окру́ге были изучены.

Натянув платье, сшитое дедом, Наташа отправилась по знакомому маршруту, намеренно обходя места, где хоть немного было видно речку.

– А Оля дома?

– Где же ей быть? Иди за дом, там она, – Олина мама выплеснула в цветы полтаза мутной воды.

За домом у Ольки уголок. Натка завидовала, тоже хотела такой. В беседке из всякой всячины сооружён столик, на котором громоздится большое толстое стекло. Такое Натка видела в кабинете директора школы, когда учительница просила отнести ему журнал. Под стекло можно положить любые красивые картинки и фотографии. У Натки есть снимки артистов, а вот стекла нету. Где его взять? Олька очень дорожит своим уголком, не каждому можно сидеть за столиком.

– Оля! – раздался голос Олиной мамы.

Натка подождёт здесь. Конечно, много мух летает, ведь Иртыш рядом. Насекомые любят воду. Ну так и что с того? Оля скоро вернётся. Откуда взялся этот огромный жук? С очень длинными усами. У него есть крылья и даже глаза. Натка боится всяких насекомых, к примеру, косиножек, мокруш, двухвосток, которые встречаются в их доме около порога и в подполе.

Незнакомый жук со стрекотом нёсся прямо на неё. Натка от неожиданности уселась прямо на столик. Насекомое улетело в сторону реки. «Оля придёт, позову её к себе, не хочу играть, где жуки летают». Натка разглядывает цветочки, окружающие эту волшебную территорию. Вот табак, у нас тоже такой растёт.

– Деда любит сидеть вечерами в садочке и нюхать его, – проговорила Натка Оле, принёсшей большую тарелку с домашними вафлями со сгущёнкой. Олина мама так вкусно стряпает. У них в доме часто пахнет печеньками.

– Что это? – подруга поставила тарелку и ткнула пальцем в стекло, которое разделилось на две половинки. Оно лопнуло, когда Натка уселась.

– Кто это сделал?

Натка смотрела на зияющую дырку в стекле и молчала. Это не она. Она не трогала. Было очень страшно и стыдно. Больше страшно. Что делать? Где найти новое стекло? Почему Натка не созналась, она и сама не понимала. Под строгим Олиным взглядом сознаваться было нельзя, хотелось провалиться сквозь землю.

– Я знаю, это ты, ты, ты!!! – ревела Оля.

Как всегда, помог дед. Через день он принёс два больших толстых стекла, более прозрачных, чем было у Оли. Одно деда Мартя отнёс Оле, а другое красиво легло на стол в комнате, где Натка делает уроки. Несмотря на исправление оплошности, дружба разладилась. Оля считает Натку врушей и трусихой. Отчасти она права. Наташка струсила, и сама мучается после этого. Наверное, будет мучиться всю жизнь. Натка спрашивает себя, призналась бы она Нине, если это было её стекло? Конечно, Нинке она бы не стала врать, Натка её не боится. Нина как сестра, хоть и встречаются редко в последнее время. Разные школы, у каждого свои друзья.