- Давай я с ними покатаюсь?

- Рома, ты последний человек, которому я доверю своих детей. – кинула на него недовольный взгляд и повернулась обратно к детям.

- Тась, о чем ты в тот день хотела со мной поговорить? – он склонился над ограждением, оперившись локтями в деревянный брус в метре от меня. Я показала дочке класс, на ее новые умения.

- Север, тебе не кажется, что ты поздновато спохватился? Восемь лет прошло, с тех пор все быльем поросло.

- А все же?

- Уже совершенно не важно. – я отпила из стакана остывающий кофе.

- Тась, у меня с ней ничего не было. Я уволил ее через две минуты, после того, как ты хлопнула дверью. – никак не успокаивался он, пытаясь продолжить этот неугодный для меня разговор.

- Ром, спустя восемь лет, можно говорить все, что угодно. Никто не проверит. Мне было достаточно того, что я увидела. А сейчас, мне вообще все равно, было или не было. – старалась говорить, как можно спокойнее.

Думала переболела, забыла, а нет. В груди нещадно жгло. Слезы опять подступали к глазам. Постаралась переключить все внимание на своих любимых зайчиков. Ками плюхнулась на попу. Андреа, потянулся поднять ее и упал рядом. Они хохотали. Я улыбнулась, глядя на них.

- Они очень любят друг друга. – он тоже смотрел на них с улыбкой.

- Иногда я забываю кто из них старше, а кто младше. Андреа ведет себя не погодам разумно, Марко воспитал его настоящим мужчиной.

- Прости!

- За что? – не отрываясь смотрела на детей.

Сделала еще глоток, стараясь запить горечь во рту сладким напитком, на языке оставалось терпкое послевкусие. Здесь варили замечательный кофе.

- За мой поступок. Я повел себя, как последний подонок. Я нарочно причинил тебе боль. Охрана на входе сообщила, что ты поднимаешься. Я воспользовался Миленой и ее постоянными провокационными попытками обратить на себя внимание. – мое лицо вытянулось, и я повернулась к нему. Сказать, что его слова шокировали, это ничего не сказать. Я хотела убедится, что он говорит правду. Не могла поверить, что он может упасть в моих глазах еще ниже. – Знаю, я идиот! Но мне хотелось сделать тебе так же больно, как мне. – мои глаза стали еще шире, рот раскрылся, но звуков не последовало. Слова отказывались вылетать из меня. Ответ на мой немой вопрос, не заставил себя долго ждать. – Я видел вашу переписку с Варей. – я все еще непонимающе смотрела на него. – Накануне вечером, ты ушла в душ, тебе пришло сообщение от Варвары. Она поздравляла тебя. Я случайно прочитал. – объяснялся он, виновато отводя глаза. – Я открыл переписку и разозлился.

- Знаешь, что? – его слова о том, что он шарился по моему телефону взбесили, вернув мне речь. Следом пришло осознание, что он обиделся на то, что я не рассказала ему про конкурс. Он ненормальный? – Если тебя не устраивала моя суеверность и мнительность, ты мог просто об этом сказать, а не устраивать шоу.

- Причем здесь суеверность и мнительность? – он выпрямился и недовольно буравил меня взглядом, сжимая руки в кулаки. – Я разозлился на то, что вы обсуждали меня. Что ты разыграла все это, пытаясь выйти за меня замуж. Твое отношение ко мне было ложью. – с каждым его словом, моя челюсть опускалась все ниже и ниже, пока не коснулась снега под ногами.

Он злился, а я не знала плакать мне или смеятся. С учетом того, что слез я пролила достаточно, смех вырвался из меня сам по себе. Рома продолжал стоять, стиснув челюсти, из его ноздрей валил пар, он был похож на разъяренного быка, а я хохотала до слез, не в силах остановиться. Когда я наконец успокоилась, вытерла слезы в уголках глаз, взглянула на детей. Они увлеченно слушали инструктора, изредка косясь на меня. Опять помахала им ручкой. Смотрела в даль и думала, рассказать ему правду или нет? Отказать себе в удовольствии, увидеть его лицо не смогла. Повернула голову к Роме и отпила из стаканчика. Он все еще прожигал во мне дыру недовольным взглядом.