Ранним утром выехали на большую дорогу, Ваня впервые покидал деревню и очень волновался. Но поговорить с Митей с глазу на глаз не вышло. Оказалось, что с ними отправится еще и провожатый, как сказал брат, для безопасности. Старшие обсуждали какие-то дела, а Ваня, закутавшись в теплый тулуп, смотрел по сторонам, боясь пропустить что-то важное. Иногда ему разрешали взять вожжи, и тогда уж его счастью не было предела!

Для Вани дни дороги и привалов слились в один бесконечный. Вначале он старался запомнить названия деревень и постоялых дворов, но потом перестал их различать. Он понял лишь, что мир намного больше, чем ему казалось.

После очередного привала предстояло ехать весь день и всю ночь, чтобы наутро оказаться в городе.

– Поспи, скоро дорога ровно пойдет, трясти не будет, – сказал Митя сонному брату.

Но Ваня упрямо смотрел вперед: вдруг они окажутся в городе раньше, а он это пропустит? Летом ночь в этих краях будто и не наступала вовсе, небо оставалось белым, как шерстка зайца зимой. Ване казалось, что день длится без конца, а значит, он легко справится совсем без сна. Но под утро он все-таки сдался на уговоры и прилег. И сразу уснул.

Открыв глаза, Ваня понял, что телега стоит, но Мити рядом нет. Вдобавок к этому живот вдруг требовательно заурчал, а последние припасы они съели еще вчера. Чтобы отвлечься от мыслей о еде, Ваня стал изучать, куда же они приехали. Телега стояла возле небольшого домика, а вдалеке были слышны веселые голоса. От любопытства Ваня начал подпрыгивать, чтобы посмотреть, что же там, но ничего не смог различить. Оставить телегу он не решался, поэтому покорно дожидался старшего брата.

Митя появился через несколько минут с теплым пирогом:

– Проголодался?

Вместо ответа Ваня начал уплетать за обе щеки. И, уже дожевывая последний кусок пирога, решил узнать у Мити, что там за шум.

– Сейчас сам все увидишь. Словами не передать.

Лошадка тронулась с места и Ваня, жадно смотревший вперед, даже немного привстал в телеге, чтобы лучше все рассмотреть. Сначала он увидел огни и людей – много людей. Наверное, если собрать всю их деревню, все равно получилось бы меньше. Потом он заметил прилавки, заваленные товарами, и понял, что это и есть ярмарка, про которую рассказывал Митя. Братья спешились и принялись ходить по торговым рядам.

Один прилавок поразил его больше всего. Дома в деревне у них имелось несколько сундуков, отец хранил в них одежду и старые карты. Были сундуки и у бабушки Марфы, но он никогда не видел таких. Ваня сначала не смог поверить своим глазам и несколько раз моргнул, а потом еще ближе придвинулся к чуду, завораживающему его. Прямо на сундуках оживали волшебные морозные узоры, как на окнах зимним утром. Ваня часто любовался ими и изучил каждую завитушку. Иногда, когда никто не видел, он повторял их на окнах сам. Только здесь узоры были не изо льда, а из металла.

Ваня осторожно потрогал одну маленькую шкатулку, чтобы убедиться, что узор нанесен не краской сверху, а проступает изнутри, а потом внимательно посмотрел на человека за прилавком. Тот разговаривал с другими мужчинами и не сразу заметил любопытного мальчишку.

«Неужели он создает их? Значит, у него тот же дар, что и у меня. И он смог бы объяснить, что делать с моими странными способностями», – думал Ваня, не отпуская руки от шкатулки.

– Что, малец, понравилась моя работа? – спросил освободившийся хозяин прилавка.

– Очень! Это же волшебство, да? – выпалил Ваня, не думая, чем очень рассмешил мужчину.

Ваня хотел расспросить мастера подробнее, но внезапно нависший над ним Митя напомнил, что никакого волшебства не существует.