– Вот тут ты прав! Как для живых мёртвые – чужды и неправильны, так для мёртвых живые – неправильны и чужды. Но поверь мне, Дарнет, однажды границы между нами будут стерты.

– Я не позволю этому случиться.

– Хи-хи-хи! Не мы первыми объявили войну живым. Многое изменилось с тех пор, как на землю ступила первая Виализония. Теперь всё иначе: люди нас боятся. Поверишь, они относятся к нам, так сказать, с глубоким почтением. Понимают, что если хоть одна из нас погибнет, то оставшиеся изведут половину города. А человечишкам это надо?

– Благодарю за разъяснения.

Дарнет поднялся и развернулся, решительно двинувшись к дверям. Возле них уже стояла Вильтавирра и поигрывала серьгой-гробиком. Улыбнувшись, она погрозила пальцем, давая понять, что спешить Избавителю не стоит. Спустя миг в зале появились такие же алые фигуры и окружили Дарнета. Он обвел взглядом девушек в плещущихся водой одеждах. Худощавая брюнетка с золотой диадемой. Совсем юная голубоглазая блондинка с ошейником. Строгая шатенка с мелкими чертами, с браслетами до самого локтя.

Одна красивее другой! Какая пугающая красота.

В залу вошла ещё одна. Уперев руки в бока, стянутые кожаным корсетом, надменно тряхнула тёмными локонами. Подув на выбеленную сединой прядку, изогнула тонкую бровь и не сводила с Избавителя иссиня-чёрных глаз.

– Джийллиэн, – немного запоздало кивнула она Дарнету и окинула взглядом его длинный плащ с рядом ремешков.

– Здравствуй, Алеврелийя, – глухо и хрипло ответил Дарнет, тяжело сглотнул и стянул с головы капюшон.

– Ты ещё помнишь мое имя? – Алеврелийя прошла мимо и развернулась у стойки, привалившись к ней спиной. – Я тоже не забыла, кто ты такой. Знаю, зачем явился. Хочешь уничтожить последних Виализоний и прослыть отважным героем, не так ли?

Алеврелийя сложила руки на груди и скрестила ноги в высоких сапогах.

– На этот раз ты зря потратил свое драгоценное время, – продолжила она и раздавила каблуком закатившийся под стойку орешек. – Видишь ли, жители Идингора, узнав, что Городская Власть подписала с Избавителем договор, в коем имеется пункт «уничтожение Виализоний», потребовали расторгнуть соглашение.

– А тот им говорит: не выйдет, договор есть договор! – писклявым голосом, режущим слух, насмешливо подхватила Вильтавирра. – Тогда народ начал нести ему деньги и умолять помешать нас уничтожить! Испугались, человечишки, что мы им отомстим.

– Городские Власти, предполагая, что Избавитель может отказаться и от остальных заказов, а это грозит возвратом взноса населению, нашли способ, как остаться при деньгах.

– Они договорились с вами, – опередил и так ясное продолжение Дарнет. – Чтобы вы убили меня, потому что другим это не под силу.

Девушки визгливо захихикали. Алеврелийя перестала разглядывать носики своих белых сапог, подняла голову и встретилась глазами с Избавителем.

– В час звенящего колокола, на лужайке за погостом, – решительно сказала она и оттолкнулась от стойки. – Приходи и попробуй сразить нас. Если не сможешь, в час звенящего колокола умрёшь сам.

Виализонии снова захихикали и закружились, превратившись в алые смерчики. Исчезла и Алеврелийя, оставив в опустевшей зале тонкий аромат диких роз.

Выползшие из укрытия прислужники поприветствовали оставшегося в зале Дарнета и, толкая друг друга локтями, начали подбираться к стойке. Высунувшийся из-под полки хозяин трясущимися руками продолжил натирать стакан. Избавитель бросил на стойку пару монет и, накинув капюшон, поспешно вышел из дома.

Недавно желтое от одуванчиков поле стало белым и пушистым. Азалена часто стояла на возвышенности и любовалась просторами своих обедневших владений. Многие злословили за её спиной, но она не жалела о том, что вышла замуж за неотесанного, малосведущего в хозяйских делах человека. Её богатое приданое, оставленное покойными родственниками, таяло на глазах под безвольной рукой любимого супруга. И всё же она была счастлива, по-детски беззаботно относясь к своему состоянию.