– Нет, спасибо, и так сойдет. – Я потягиваю шею и несколько раз вращаю в руке ракетку, чтобы лучше ее почувствовать.

– Уверена? – спрашивает Роуз и кидает мне мяч. На этот раз я перебрасываю его через сетку быстрым топ-спином. Мяч отскакивает от края стола на ее половине и улетает. У нашей старосты отвисает челюсть, а самодовольство сходит с лица.

– Поехали, – ухмыляюсь я.

– …шестьдесят, восемьдесят, сто. Можешь забрать вторую сотню у Мики завтра, – говорю я и лезу в лифчик, чтобы вытащить деньги и передать их Роуз.

ДА, ВЫ НЕ ОШИБЛИСЬ. Я ПРОИГРАЛА. ВЫ-ТО НЕБОСЬ, ДУМАЛИ, ЧТО ДЕЛО В ШЛЯПЕ? И ЗНАЕТЕ ЧТО? Я ТОЖЕ ТАК ДУМАЛА. Я с малых лет играла в пинг-понг с отцом и наивно считала, что со своим ловким топ-спином и мягкими подрезками я вне конкуренции. И тут появляется эта обольстительная чертовка, у которой с детства в доме стоял автомат для пинг-понга, ведь ее дедушка был ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ ИГРОКОМ В НАСТОЛЬНЫЙ ТЕННИС. Разумеется, она меня уделала, и теперь мне придется заплатить сполна.

– Так, что насчет твоих курсов? – спрашивает Роуз. Ее самоуверенная поза и выставленное вперед бедро меня просто бесят.

– Серьезно? Прямо сейчас? Хочешь, чтобы я меняла свое расписание во время вечеринки?

– Эй, не я предложила ставку и проиграла! Давай открывай приложение Эмерсона[30].

– Полный беспредел! – возмущаюсь я, но делаю, как она велит. Открываю приложение, нахожу свое расписание и показываю ей. Роуз тут же выхватывает телефон у меня из рук и начинает водить пальцем и постукивать по экрану. – Эй! Ты что делаешь? – кричу я, пытаясь вернуть телефон.

– Готово! Вот! Я поменяла один из твоих курсов. Не благодари. – Она бросает телефон мне.

– Что ты сделала? ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! – Я лихорадочно листаю приложение, чтобы узнать, что стало с моим расписанием. – Не-е-ет! Ты заменила «Квир-сны» на… «Сценарное мастерство»?!

Роуз демонстративно скрещивает руки на груди.

– Да. Думаю, у тебя получится.

– С чего вдруг?!

– Что у нее получится? – Бледная как смерть девушка с голубыми волосами до пояса появляется за спиной у Роуз и обнимает ее за талию.

– Я говорила о сценарном мастерстве, – отвечает Роуз. – Моника, это Эллиот, первокурсница с моего этажа. Эллиот, это Моника, моя девушка.

Роуз отстраняется, чтобы Моника пожала мне руку, но та даже не делает попытки. Я тоже.

– Приятно познакомиться, Моника, – говорю я и обращаюсь к Роуз: – Теперь я свободна? Или у тебя есть еще идеи, как испортить мне жизнь?

– Обязательно что-нибудь придумаю, а пока можешь идти.

Я вздыхаю и отправляюсь на поиски друзей, которые покинули корабль, едва стало очевидно, что он тонет.

Вернувшись в кухню, я пробираюсь к холодильнику в надежде отыскать выпивку – какую угодно – и краем глаза замечаю пьяного в стельку Брэда, развалившегося в углу рядом с мусорными мешками. Я не успеваю незаметно ускользнуть. Он видит меня и принимается кричать как ненормальный, указывая пальцем:

– Элллиииотттт!

– Э-м-м… привет, Брэд, – говорю я, раздосадованная тем, что он привлекает ко мне всеобщее внимание.

– Это моя соседка Э-э-эллиот, – поясняет он своим бро. Они помогают приятелю подняться с липкого пола. Споткнувшись, Брэд налетает на меня. Тяжелая, мясистая рука опускается мне на плечо, и я чувствую клубы перегара. – А ты красивая, – шепчет Брэд мне на ухо, пытаясь дотронуться до волос. – Эй, а почему у тебя мужское имя?

Я отстраняюсь и стаскиваю его тяжелую лапищу со своего плеча. Хватаю у кухонного стола свободный стул и усаживаю на него здоровенную пьяную тушу.

– Ты здорово набрался, приятель. Может, слегка притормозишь? – Я собираюсь налить ему стакан воды, но Брэд хватает меня за руку и притягивает обратно к себе. Он долго разглядывает мою ладонь, а потом начинает смеяться.