Мимо сплошной зеленой стеной проносились завлекательные пейзажи – буйные заросли, тропические деревья, раскидистые пальмы. Все цветет и благоухает. Углубишься туда и окажешься в настоящих джунглях – вокруг беспрестанно мельтешат птички и стрекочут насекомые, а под ногами чавкает зеленый ковер. Вдобавок обязательно наткнешься на болото, подернутое гладкой тиной, или небольшое озерцо, где прикинувшись невзрачной корягой непременно притаился меланхоличный аллигатор. Настоящий рай для туристов с фотокамерами. Генри же больше заботило, как бы внезапно не начался ливень. До сезона дождей далековато, но синоптики по достоверности своих прогнозов болтались где-то на одной шкале с торговцами подержанных автомобилей.

До автодрома Генри добрался к полудню без малейших приключений, если не считать за таковые протестующие гудки попутных водителей. Полицейские патрули он благополучно проскочил. Никто из мирно жующих пончики копов и не подозревал, что в двойном бензобаке потрепанной машины мимо них пронеслось вероятное повышение в чине.

До самого марафона оставалась пара дней, но уже вовсю шли тренировочные заезды, а на подъезде к автодрому царило поистине вавилонское столпотворение – настоящая каша из людей и машин. Генри по-черепашьи плелся в длинной цепочке автомобилей, вяло поругиваясь на любителей пролезть без очереди – следовало подобраться как можно ближе. Лучше не бросать далеко машину с драгоценным, но опасным грузом.

Вскоре продолжать езду стало настоящим мучением, движение на узкой дороге окончательно и бесповоротно застопорилось. Пара сотрудников автодрома охрипшими от постоянного напряжения голосами пытались как-то урегулировать ситуацию, давая дорогу хотя бы машинам с пропуском, и без сожаленья разворачивая остальные. Получалось, надо признать, из рук вон плохо, в результате поток машин уподобился бурной речушке, что наткнулась на непреклонную плотину.

У Генри пропуска, естественно, не было, и он сдался. Близлежащее поле, до отказа заполнено машинами, некогда щедро покрытое травой, нынче оно превратилось в причудливую смесь из непролазной грязи и мелкого гравия. Может это шанс?

– Парковка для зрителей там, за пару миль, – небрежно махнул сигаретой меланхоличный помятый служащий. В отличие от остальных, этот непрезентабельный субъект никуда не торопился, лениво прохаживаясь вдоль обочины.

– Это тогда что? – Генри кивнул на импровизированную стоянку.

– Тут с утра мест нет, – с донельзя философским видом изрек служитель.

– И как быть? – Генри искренне расстроился, представив обратный путь через гущу машин.

– Для гонщиков места в гаражах прямо внутри, – страж стоянки присмотрелся к его автомобилю. – Не зарегистрировался еще? Получи пропуск, тогда пропущу.

– Мне совсем ненадолго, – обрадовано подхватил Генри. – Как раз пока бумаги оформлю.

– Другое дело. Видишь, закуток? Оставляй там, если втиснешься, – милостиво простер руку собеседник. – Я присмотрю. Только забери до вечера, а то пожарный проезд рядом, а местный шериф у нас суровый, вчера велел тягачом оттащить машины оттуда.

– Мне всего на пару часов, – улыбнулся Генри, живо представив, каким пикантным конфузом обернется эвакуация, и как бы он со всех ног мчался вызволять свое сокровище.

Генри тщательно запер автомобиль и храбро направился прямо в жерло бурлящей толпы. Вокруг в предвкушении зрелища радостно сновали возбужденные люди, кто-то наслаждался пивом или газировкой, кто-то жадно пожинал гамбургеры или жаренную картошку. Взмывали воздушные шарики, веселились дети, сыпали профессиональными терминами болельщики, прелестные дамы подставляли личики солнцу, деловито сновали представители администрации автодрома, гордо шествовали гонщики, суетились стюарды, вяло переругивались механики, тщательно оберегали аппаратуру фотокорреспонденты, а из-под ног спасались вездесущие собаки.