Дима краем глаза увидел движение в той стороне, где стояла компания его младшего брата, и тут же услышал громкий визг тормозов, а в следующую секунду машину его друга занесло и она, зацепив гравийную обочину, потеряла управление, несколько раз перевернулась и, вылетев с дороги, врезалась в бетонное ограждение. Смачно выругавшись, Дима, Мишаня и все, кто был рядом, кинулись на помощь. Машина лежала на крыше и, чтобы достать пострадавшего, парням пришлось разбить боковое стекло и быстро, но по возможности аккуратно, вытащить друга.

– Мишаня, быстро звони в скорую, – крикнул Дима другу, придерживая гонщика за голову.

Валерон лежал на земле, лоб и правая щека были в мелких порезах, но в основном он был цел, спасла подушка безопасности и ремень.

– Сука, как же обидно то! Димон, как тачка?

– Миха, отбой! – Дима усмехнулся другу. – Не звони, нахрен тут всех, он в порядке.

А в следующую секунду к ним подбежала Марина и, показывая рукой в сторону с истеричными нотами в голосе, позвала парней.

– Дим, Миш…быстрее, там Сашка и…

Парни быстро повернулись в сторону, куда указывала рукой девушка, и сразу поняв, в чём дело, кинулись в самую гущу. Карен стоял неподалёку от толпы дерущихся и с наглой ухмылкой наблюдал за процессом. Он дал свои парням добро и те нещадно избивали Сашку и Тиграна.

– Вы что творите, гандоны? – злость и ярость играли в крови, застилая всё перед глазами. Дима подскочил к дерущимся и сразу откинул от брата двоих. – Пятеро на двоих?

– Я предупреждал тебя, Князь.

Дима обернулся и с оскалом бросился на Карена, без остановки нанося удар за ударом, не давая армянину возможности даже прикрыться. Драка начала перерастать в массовую.

Уже никто не пытался его сдерживать, да и не хотел. Никто не лез между ними, зная, что только эти двое могут всё решить и не важно каким путем.

Моздок. Год спустя.

Стоял жаркий август и солнце палило так, что даже в тени доставало своими лучами и этим очень сильно выматывало всё живое вокруг. Помимо жары началась засуха: трава пожелтела, листья с деревьев, скручиваясь в трубочку, сыпались ранним листопадом.

В связи с пожароопасной обстановкой в регионе, начальник ВЧ 3737, полковник Егоров Д. Е., отменил несколько запланированных учений на стрельбищах.

Часть, в которую попал служить Князев, находилась у чёрта на куличках, под самим Моздоком, в Северной Осетии, далеко от всех, кого он больше не хотел ни видеть, ни слышать, ни знать. Здесь, за несколько сот километров от дома, он мог жить дальше абсолютно новой жизнью.

Делая очередной подход на турнике, он чувствовал, как напрягается каждая мышца спины, рук и пресса. Лёгкие стало обжигать от нехватки кислорода, а руки стали ослабевать от нагрузки, но никак по-другому он не мог. Только доводя своё тело до полного изнеможения, он избавлялся от, гнущей его душу, вины, от демонов, которые никак не хотели отпускать.

Опять нахлынули воспоминания, опять чувство потери и острой боли стало разрывать внутренности и, вместо того, чтобы закончить упражнение на турнике, он удвоил силы, не замечая, как от перенапряжения сводит спину, а на ладонях остаются кровавые мозоли.

Словно, как в кино стали всплывать картинки событий, повлекшие за собой его бегство от прошлой жизни, изменившие все его взгляды и уклады, всё то, что он считал раньше важным и правильным.

***

Спустя неделю после заезда, события завертелись так, как никто не ожидал, маленький городок жужжал, словно улей. Карен Тахмазян, на удивление всем и ему больше всего, притих. Скинул долг Валерону, и Князев с друзьями даже не видели его в городе, но бдительность не утратили. Побитого «мерина» Дима взял на себя, договорился со знакомым мастером и тачку отогнали на ремонт и дальнейшую покраску.