Фронтовик уже приближается ко мне, я успеваю разглядеть его полностью. Лысый напрочь. Как на таком пилотка сидит и не соскальзывает? Разве что гво́здиками прибивать. Нет даже ёжика волос. Уши торчком и чуть заострённые, почти как у Эльфа. Нос, видимо, часто участвует в драке, независимо от желания владельца. Да, скорее всего, и не в одной, судя по лёгкой его скошенности. И украшает нос не воинственная горбинка, а наоборот, заметная вмятость. Боевой такой нос. Щёки шелушатся, немного впалые. Лёгкая небритость говорит о том, что всё-таки иногда солдат ухаживает за собой. Как ни странно, мужичок не пытается играть на жалостливый образ. Не горбится, а наоборот, идёт, приосанившись. Взгляд его не шарит с мольбой по карманам душ пассажиров, а устремлён куда-то за горизонт мысли, то ли блуждая в Истории, то ли вспоминая Будущее.

Ба! Да это же та самая песня!

Только я её помню в исполнении Деда под аккомпанемент его же гармошки. А здесь без слов, прямо мольба тоскующей души рвётся наружу.

Дед.

Я знаю, что он защитник Ленинграда. Но лишь совсем недавно мне становится известно, что после Северной Столицы Дед принимает участие в боях за Выборг. Может, и раньше знаю, но забываю. Это Вторая Финская Война, про которую у нас мало известно. Немцы держат блокаду Ленинграда с Юга, а Фины блокируют с Севера. Корни конфликта уходят в Первую Финскую, тоже малоизвестную, когда наша Красная Армия сражается с белофиннами и побеждает их ценою немалых жертв. Наши в ту первую войну создают своё правительство и объясняют наше нападение освобождением крестьян и рабочих от кровавых чуждых народу тиранов. Население притягивают практически за уши. За большую часть народа тогда выдают, как ни странно, белорусов. Даже бытует в те года, как принято сейчас называть, популярный мем: "На финнские мины идут минские финны". В начале Второй Мировой Финны, воспользовавшись беззащитностью наших северных границ, напада́ют на СССР, махом отвоевав не только свои земли, но и захватив нашу Карелию, встав практически под Ленинградом. Финны по сговору с немцами хотят стереть с лица Земли этот город и установить границу по Неве. Но желают этого лишь правители. Сам же народ в лице солдат отказывается напада́ть дальше, и воцаряется некое равновесие. Фронт не меняется на протяжении двух с лишним лет. Лишь иногда случаются локальные стычки.

Так. Куда же пропадает солдатик? Я даже не замечаю, выходит ли он из вагона или…

С репродуктора спокойно

Диктор новости читает.

Немец алчет нам неволю,

Мы ж о Мире лишь мечтаем.

Ух-ты, ах-ты!

Звери-фашинавты!

Во всём поселении при станции репродуктор был только в комнате Начальника по Станции.

Сам Начальник Станции Сидлер сидел угрюмый, погружённый в свои думки.

Он ценил свою работу. Согласно штатному расписанию у него была должность категории "С4". Воинского звания не полагалось, но по классификации должность приравнивалась к командиру роты звания порядка капитана. В институткой среде это было равносильно званию старший преподаватель. Их станция хоть и не была полноправно узловой, но на ней формировались поезда из вагонов с углём, поступающим с шахты Номер Шесть и с разреза «Южный». Отдельная железнодорожная ветка шла от комбината строительных материалов, рыбохолодильного завода и мебельной фабрики. На станции было аж восемь путей и три тупика для формирования составов. Само название станции пошло от бурятского Зургаан, что переводится, как "Шесть". Что значит Шесть? Именно шесть километров было до основной станции Черемхово. А на аларском диалекте "Зургаан" звучало как "Жоргон".