После моих слов дверь широко открылась, явив моему взору недовольную, раскрасневшуюся толстушку лет сорока пяти с таким ярким макияжем, словно она решила поиграть в злого клоуна.

– Чего надо? – нехотя процедила мадам и поправила фартук, из кармана которого торчали ножницы и расчёска.

– А вы как думаете? – иронично заломил я бровь и покосился на фамильяра. Он залетел в парикмахерскую и уселся на спинку одного из стульев.

– Переночевать? Извини. Тут не ночлежка, – съехидничала толстушка, состроила суровую гримасу и решительно замахала руками. – Всё, иди отседова! Не распугивай клиентов своим видом! И так вон тварь какую-то крылатую запустил! Я в любом случае тебя обслуживать не буду. У нас приличное заведение.

Я недобро ухмыльнулся и посмотрел на фамильяра. А тот понял меня без слов. Грозно каркнул и когтями вцепился в волосы завизжавшей стервы. Он сейчас ей такую завивку устроит, что она на всю жизнь запомнит и в следующий раз не будет хамить посетителям.

– Убивают! Караул! Стёпа! Степан! – пронзительно провизжала толстушка, бегая по парикмахерской и отмахиваясь от фамильяра, специально пугающего её громким карканьем.

Крики стервы привлекли внимание лысого доходяги в потёртом кожаном жилете. Он показался из-за двери и по виду идеально подходил на роль жертвы абьюзивных отношений. Типичный невзрачный мужичонка, чьи хилые яйца давно лежат в ящичке его жены.

Бедолага вытянул худую шею и с восторгом уставился на свою благоверную, мечущуюся по залу. А та с диким воплем выскочила наружу, где разошедшийся Аким продолжил преследовать её на потеху работникам соседних заведений.

– Эх, вот бы мне такого грача… – завистливо протянул мужичок, торопливо выдвинул стул и указал на него худой рукой со вздутыми синими венами. – Присаживайтесь, присаживайтесь. Стрижку и побриться? Всё сделаю в лучшем виде. И ни за что платить не надо. Лучше раскройте секрет, где можно раздобыть такую полезную птицу? Или поведайте, как натренировать подобное сокровище.

– Поведаю, – улыбнулся я и уселся на стул.

– Ох, вы же мой спаситель. Может, вам чего-нибудь налить?

– Кофе, – решил я.

– Один момент, – мужичонка сверкнул лысиной и исчез за дверью. А вернулся он уже с чашкой в руке. Передал её мне и сказал, хитренько щурясь: – Вот. Уверен, что вам понравится.

– М-м-м… какой прекрасный кофе, – восторженно выдал я, сделав пару глотков.

– Это виски. Берёг его для особого случая, – улыбнулся мужик, ловко достал ножницы и принялся за мою шевелюру.

Когда я вышел из парикмахерской, то встретил ужасно довольного Акима. Он восседал на кованной ограде, за которой росли цветы, тянущие лепесточки навстречу яркому солнцу, появившемуся на голубом небосводе. Денёк сегодня обещал быть приятным. Даже город, кажется, растерял всю свою мрачность.