– Опасный манёвр, – дёрнула головой Мирослава, восхищённо цокнув языком. – Если бы гончие были порасторопнее, то они бы сожрали барона. Вербов жутко рисковал. Смелый поступок.

– Да, очень смелый. Он словно выпил бутылочку с бессмертием, – задумчиво проговорил я и вдруг заметил Акима, настойчиво прыгающего на двухскатной, черепичной крыше бревенчатой гостиницы. На той же крыше, только на другой стороне, за коньком, восседал кот, внимательно наблюдающий за церковью. Хм, ясно.

– Ратников, что будем делать? – свистящим шёпотом спросила девушка. – Будем прорываться к охотникам?

– Не будем, а будешь. Ты сейчас со всех ног рванёшь в церковь, а я останусь на крыше и буду изо всех сил болеть за тебя. Подожди, не перебивай. Ты разве сама не видишь, что гончие лишь делают вид, что хотят добраться до охотников? Кто-то ими управляет. И если мы оба рванём в церковь, то ловушка захлопнется. В церковь-то нас пропустят, а вот оттуда уже не выпустят. Сейчас кукловод не знает, где мы, поэтому он и придумал такую ловушку. Охотники лишь приманка. Так что беги к церкви, а я попробую понять по поведению зверей, откуда они получают приказы.

– А если ты ошибаешься?  Меня же тогда с радостью сожрут, несмотря на всю мою красоту, – прошипела девушка и следом добавила: – По сути, ты предлагаешь мне довериться тебе. Тебе.

– А что тебя смущает? – с ухмылкой спросил я, пропустив мимо ушей то, что она слово «тебе» выделила интонацией, словно довериться мне равнялось прыгнуть голой к голодным акулам.

– Всё.

– Звери тебя не тронут. Сама понаблюдай за ними, а я пока кое-что добавлю в наш план… Ты побежишь к церкви лишь с револьверами, а перстень свой снимешь и спрячешь в одежде, но не суй его просто в карман. Спрячь перстень так, чтобы никто не нашёл его. Но далеко перстень тоже не суй. Надо, чтобы ты смогла быстро надеть его даже с завязанными руками и глазами. Поняла?

– Ратников, ты с ума сошёл? – выпучила она зенки. – Ты бредишь? Что ты несёшь?

– Давай так. Ты сейчас доверишься мне, а потом я честно отвечу на несколько твоих вопросов. Хочешь узнать, как я стал архимагом? Запросто отвечу. Но сейчас ты должна сделать так, как я сказал.

– Я буду дурой, если соглашусь, – пробурчала она, но что-то в её глазах дрогнуло. – С другой стороны, ты действительно разбираешься в том, что связано с этим местом. Ладно, чёрт с тобой. Я согласна. Но если я сдохну, то буду являться тебе в кошмарах и медленно резать твой член на маленькие пятачки. Уяснил?

– Долго придётся резать, – усмехнулся я и согласно кивнул. – А теперь сними перстень.

Девушка стащила магическую цацку. А я ловко чиркнул стеклом по её лишившемуся перстня пальцу, вскрывая кожу, после чего ладонью резко закрыл распахнувшейся рот Мирославы.

– Не кричи. Так было нужно. Скажешь охотникам, что перстень кто-то когтем сорвал в бою. И больше им ничего не говори. Точнее, обо мне не говори. Скажи, мол, сама сюда добралась, встретив по пути всего парочку демонов. Поняла?

– Да, – просипела девушка, подув на окровавленный палец.

– И вот ещё что. Наденешь перстень только тогда, когда снова увидишь меня?

– Это какое-то безумство.

– Вижу, что ты всё поняла. Ладно, давай начинать.

– Может один вопрос авансом? Кто ты, твою мать, такой?

– Я бы тебе рассказал о филантропе, плейбое и гении, но ты не поймёшь отсылку. Всё, иди. Только при спуске с крыши воспользуйся той стороной дома, что не видна с площади. И к церкви беги от другой хаты.

В нос пробирался запах мха, покрывающего крышу, а глаза внимательно следили за обстановкой.

Синявская уже должна была выскочить на площадь, но её всё нет и нет, хотя она аж несколько минут назад покинула крышу. Передумала? Испугалась?