Целый час я чувствую себя по-настоящему живым – впервые за долгое время. Есть во всем происходящем дух приключения, я делаю селфи с Заком на фоне озера, пишу: «Там, в лесу, пожар. Пора сваливать – теперь мы тоже климатические беженцы. Грустная, но правда. #climatechange[7]». Выкладываю пост, тотчас же выскакивают сердечки, эмодзи и сообщения типа «где вы?» и «бог мой, чем вам помочь?». Мама Каролы звонит, чтобы перечислить все ценное, что нужно погрузить с собой в машину на случай чего, звонит ее сестра, ее подружки, мне же не звонит никто. Я чувствую, что сконцентрирован, готов к действию, сообщаю старшим детям, что у них есть ровно полчаса на сбор сумок, и поручаю Вилье помочь младшему брату собраться, а еще поставить на зарядку все наши мобильники и пауэрбанки, прошу Каролу подготовить вещи для Бекки: бутылочки, одежду, подгузники, ведь может случиться так, что до магазина или туалета мы доберемся еще нескоро. Семья подчиняется моим приказам, не выказывая и намека на недовольство, впечатление, словно мы совершенно инстинктивно обращаемся к нашим самым примитивным ролям. Я залезаю в интернет, запоминаю самые удачные маршруты, читаю сообщения службы спасения. Включаю радио, настраиваюсь на местный канал, где говорят, что пламя в два раза выше любого собора; происходящее буквально потрясает, напоминая апокалипсис, и мы в его эпицентре. Карола спускается, неся наш чемодан и большой икеевский мешок, она слегка касается моего плеча и целует меня на ходу – мы же справимся? – и я замечаю, что она чувствует то же самое: все это сближает нас каким-то новым, чудесным и вызывающим выброс адреналина образом.

Поток эсэмэсок и лайков не иссякает. Я отправляюсь к машине, чтобы сложить вещи, мне звонят с радио, какой-то задерганный продюсер спрашивает, не против ли я, чтобы у меня взяли интервью, и вот я уже в прямом эфире.

– Дидрик фон дер Эш, в обычной жизни консультант по связям с общественностью, находится сейчас вместе со своей семьей в охваченном пожаром районе к северу от озера Сильян. Дидрик, расскажите, что у вас там сейчас происходит?

– Ну, мы приехали в Даларну несколько недель назад пожить в загородном доме тещи, понемногу тут становилось все сложнее находиться из-за жары и засухи, а теперь вот мы узнали, что в целях безопасности нам следует незамедлительно уехать.

– Дидрик, вас устраивает, как власти информируют о ситуации?

Я подключаю гарнитуру и начинаю закидывать вещи в багажник, продолжая отвечать на вопросы, резкие движения заставляют меня говорить немного более отрывисто, что придает интервью дополнительный драматизм, я говорю:

– Простите, что звук такой, но я тут вещи в машину складываю, нам надо поскорее отсюда выбираться… информируют… ну, смотря о чем вы. Разумеется, нас проинформировали о том, что нам нужно уезжать и все такое, но если смотреть в более широком плане, то эта экстремальная жара – следствие климатического кризиса, о котором власти всех западных держав знали уже несколько десятилетий и ничего не делали, и вот об этом, я считаю, нас могли бы ИНФОРМИРОВАТЬ получше, я имею в виду не сейчас, а десять, двадцать или тридцать лет назад, могли хотя бы ПРОИНФОРМИРОВАТЬ, что государство не собирается исполнять главнейшую из стоящих перед ним задач, то есть защищать мировое сообщество от длинной череды весьма предсказуемых катастроф.

Я наслаждаюсь беседой, смакую слова, складываю коляску, водружаю ее поверх остальных вещей в багажнике. Потрясенная дикторша в студии молчит, она выдерживает небольшую театральную паузу, прежде чем произнести: