– Например? – грубо перебиваю его.

– Например, если больше ничего не сгорит. Я подумаю об амнистии. И возможно, сделаю тебе интересное предложение.

– От которого я не смогу отказаться?

– Уверен, мы договоримся. Триста штук в месяц потянешь? Пятьсот? – прощупывает меня.

– А если нет? – отвечаю ему тем же.

– Мы вернёмся к первому варианту. Ты сядешь, Данте.

– Двести, – торгуюсь.

Калинин снова смеётся. Находит лист бумаги, толкает его ко мне по столу, сверху кладёт синюю шариковую ручку.

– Триста. Пиши: «Я, Тимирязев Даниил…» Кто ты там по отчеству? – заглядывает в папку с моим делом. – Пиши-пиши, парень. И пойдём уже отсюда. У меня дел невпроворот.

На улице всё ещё сильно пахнет гарью. Она оседает на языке неприятной горечью. В воздухе летают чёрные хлопья останков некогда красивого дома, наполненного приятным запахом дерева. Они опускаются на мою белую блузку. Аккуратно сдуваю, но маленький чёрный мазок всё же остаётся.

Переодеваться уже некогда. Я после тренировки до трёх часов ночи зубрила эту дурацкую алгебру, чтобы сегодня пересдать контрольную. Поспала, но мать всё равно заставила сесть за стол и позавтракать. У меня режим. Она следит за тем, что я ем, сколько и когда. Поэтому сейчас остаётся сесть в машину и поехать на учёбу.

Дядя Лёня тушит сигарету, улыбается мне и открывает заднюю дверь.

– Доброе утро, Ами, – вынимает из кармана карамельку и вкладывает мне в ладонь, как маленькой.

– Спасибо, – закусив губу, сжимаю конфету в кулаке.

От одной точно ничего не будет, но внутренняя тревога становится блокиратором для нарушения правил. Прячу карамельку в кармашек другого рюкзака, пока целого, и застываю взглядом на знакомых с детства пейзажах. У меня есть несколько минут, чтобы настроиться на этот день.

У колледжа обычная утренняя суета. На крыльце смеются девочки из нашей группы, курят парни, тискаются какие-то парочки. Я учусь здесь, потому что не добрала баллов для поступления в университет по той же дурацкой математике во время ЕГЭ. Мне легко даются гуманитарные науки, а физика, алгебра, геометрия… там я начинаю чувствовать себя тупой.

Репетиторы возможны только летом или во время новогодних каникул. Отец мог решить вопрос с моим поступлением, но мама оказалась категорически против. Наш экономический колледж считается довольно сильным по преподавательскому составу. У нас много приходящих преподавателей из крупных вузов. И мама считает, что такой опыт будет для меня полезен, поэтому я здесь.

Сложно спорить с семьёй, которая помимо всего прочего спонсирует тебя как спортсмена. А я люблю лёд. Я боюсь его потерять. Там я могу быть собой. Там я сильная, уверенная в каждом своём шаге. Там я знаю себе цену.

Иногда мне кажется, что я живу две жизни. Одна моя – это фигурное катание, мечты, связанные именно с ним, тренерская работа, выступления с различными ледовыми шоу в разных городах страны или мира. А вторая – чужая, где девушка, очень похожая на меня, получает экономическое образование, является изгоем в колледже и часто боится возвращаться домой.

– Хорошего дня, Ами, – желает мне добрый дядя Лёня.

«Вот бы он меня удочерил!» – иногда думаю я. — «Хотя бы на время.»

Выхожу из машины. Поправляю лямку рюкзака и, стараясь ни на кого не смотреть, торопливо взбегаю по ступенькам. Хорошо, что этот учебный год скоро закончится. Я целое лето не увижу всех этих людей, а там, может быть, смогу уговорить отца дать мне возможность поступить в Университет спорта в столице. У них очень крутая учебная программа и выстроена она как раз с тем учётом, что большинство студентов причастны к тому или иному виду спорта. Там учатся и боксёры, и футболисты, гимнастки, пловцы и фигуристы тоже есть. Я хочу к ним!