— Будет! Кто эта девчонка? Это Лиза не обратила внимания, но уж я-то знаю, что никакую прислугу в доме в свое отсутствие ты не потерпишь! Кто она? Владимир!

Она ни разу в жизни не назвала меня как-то иначе. Никаких производных, словно укороченная форма в один миг лишит меня моей мужественности, а заодно и мужской силы.

— Моя женщина.

— Какая женщина?

— Любимая, — говорю я и впервые осознаю это, как реально существующую данность.

— Владимир! Но это...

— Я заеду на днях, мам. Пока! 

— Влади...

Подвисаю еще на минуту, анализируя произошедшее.

Так чертовски не хочется, чтобы что-то менялось! Никак! Еще бы полгода... год...

Но нет, перемены вперемешку с проблемами лезут из всех щелей, намекая на то, что мы и так слишком долго наслаждались жизнью.

 Возвратившись в столовую, обнаруживаю надувшуюся Женю и уже совсем не радостного Антона.

— Вов, и что ей было нужно?

— Оценить обстановку. По просьбе матери.

— И что?

— Оценила.

— На свадьбу пригласишь?

— Тошка! — рычу я.

— Вот видишь, Женя, к чему приводит твое безответственное поведение, — голосом учителя, отчитывающего свою нерадивую ученицу, говорит он. — А Вове теперь жениться!

— Никитин, не искушай судьбу!

— Тош, я все усвоила! — тянет извиняющимся тоном Женя, поджимая губы и подталкивая ему тарелочку с десертом.

Перехватываю ее на полпути.

— Мне — как пострадавшему!

— Вова! — в два голоса возмущаются они, но я честно его заслужил!

Да!

Идеальное завершение вечера и никаких, на хрен, перемен!

9. Глава 9

Женя

Перемещаемся в зал, занимаем наш любимый огромный диван, на котором в прямом смысле можно преспокойно жить.

Вова щелкает пультом, переключая каналы. Просто фон. 

Растянувшись поперек, пристраиваю голову у него на плече, одновременно перекидывая ноги через Антона, который жмурится от удовольствия, утопая в мягких диванных подушках.

Его рука ложится на мою щиколотку, начинает легкие ритмичные поглаживания.

Чувствую, что устал, хотя на первый взгляд, как всегда, активен и бодр.

Причем на эти почти незаметные детали научил меня обращать внимание он сам после одного не очень приятного случая с Вовой.

Привычка оценивать всех по себе сыграла со мной дурную шутку, и тогда, когда нужно было всего лишь навсего дать ему время прийти в себя после сложного разговора с кем-то из партнеров, я влезла в самый эпицентр бушующего урагана. 

Это было... жестко и... познавательно.

И я бы даже обиделась, не подоспей Тоша с объяснением происходящего.

Он много чего объяснил мне и, подозреваю, Вове.

И именно благодаря ему у меня в груди сейчас разливается офигительное чувство покоя и радости, несмотря на дурацкую «невесту».

Из нескольких фраз, которыми перебрасываются Вова с Антоном, понимаю, что работа и у того, и у другого сейчас в самой активной фазе, моя на их фоне вообще ни о чем.

— Жень, и еще раз, — меняет тему разговора Тоша, — повтори-ка, чего ты должна избегать.

— Антон, да все я помню! — возмущаюсь, потому что еще явственнее представляю себя ученицей на занятии ОБЖ.

— Правда? И что будешь делать в такой ситуации? 

Он мгновенно перекатывается, накрывая собой мои ноги, нагло ныряет под свитер, нежно касается пупка языком и выбивает все слова из речи, которую я только что собиралась произнести.

А чтобы, видимо, я забыла все окончательно, руки Вовы беспрепятственно проникают внутрь, нагло расстегивают лифчик и накрывают прохладными ладонями обе моих груди.

Бо-о-оже... 

Когда же он сжимает соски, я просто отключаюсь от эфира, подчиняясь и безропотно повторяя пункты моего личного свода правил безопасности, по окончании которого меня «наказывают» так, что на ум моментально приходит мысль: а не накосячить ли еще раз?