— Позже, Лана, я тебя вызову, — безапелляционно заявляет Женя, пропуская меня вперед.

Открывает дверь своего кабинета и тут же запирает его на ключ, как только мы оказываемся внутри.

— Детка, ты решила устроить романтический... обед? — смотрю я на шикарный букет красных роз на рабочем столе Жени.

Оборачиваюсь, перехватываю ее растерянный взгляд. 

— Вова не удержался и решил укрепить позиции? — снисходительно фыркаю я, обходя ее рабочее место и опускаясь в кресло. — Ладно, после недели-то отсутствия можно.

На автомате цепляю пальцами кусочек картона с какой-то надписью.

Пробегаю глазами. 

Откладываю в сторону, переваривая то, что только что прочитал.

Что?

Что?!

Это не Вовкин почерк!!!

13. Глава 13

Антон

Резко возвращаю руку назад, чтобы убедиться, что мне не померещился весь этот бред, и не успеваю на сотую долю секунды.

Женя выхватывает это долбаное послание прямо у меня из-под пальцев. 

Пытаюсь ее перехватить, но она молниеносно отпрыгивает от стола, задевая вазу, а меня накрывает...

Как тогда... в шестнадцать, когда мы с братом попали под настоящую лавину. Ощущения один в один: сдавленное со всех сторон тело, полная дезориентация в пространстве и невозможность сделать полноценный вдох.

Это... ревность. Причем такой силы, которую я не испытывал никогда в жизни.

В двойном размере. Потому что не только за себя, но и за... Вову.

Взгляд концентрируется на ненавистном клочке бумаги в Жениных пальцах, словно на причине всего произошедшего.

Поднимаюсь.

С каким-то ненормальным удовлетворением наступаю на кусок разбитой вазы, пытаясь растереть его в крошку.

Приближаюсь к неподвижно стоящей у окна Жене. 

Обе ее руки спрятаны за спиной.

Придвигаюсь вплотную, накрываю их своими ладонями и нащупываю уголок зажатой в кулаке улики.

— От кого? — меня все же хватает на то, чтобы сохранить нейтральный тон, но мышцы просто выворачивает от еле сдерживаемого желания прижать ее к себе так, чтобы точно дать понять, что... нет — ни к кому, никуда, никогда!

И с каждой дополнительной секундой молчания Жени напряжение возрастает до такого уровня, что еще миг — и...

— А ты не хочешь спросить, какого хрена, Антон?! — с неожиданным вызовом заявляет она, чересчур шустро освобождаясь из моих рук.

Ну уж нет! Перехватываю, быстро оттесняю в угол и зажимаю у стены.

— Какого?.. — повторяю предложенный вопрос я, касаясь губами ее лба и до одури не желая услышать, что она... просто устала. 

Устала и решила сделать тот самый отложенный на год выбор, но так, чтобы не сталкивать нас лбами. 

Третий... 

Сука! 

Третий! 

И никаких мук совести! Сам бы не придумал лучше! 

За борт обоих, и все!

Но, детка, я чертовски хорошо умею плавать! 

Вова? 

Да он, бл*ть, если нужно, пойдет по воде!

— Вот и мне интересно, какого ты позволил Лане так нагло себя лапать? И вообще!.. — предпринимает Женя еще одну попытку вывернуться из моего захвата.

— Что?! — охреневаю я от подобного перевода стрелок. — Ты танцуешь для...

— Да ни для кого я не танцую, Антон! — обрывает она меня, повышая голос. — Дурацкое совпадение! Алка! Чертов «Глобал Класс»! Лана! И... ты.

И то, как звучит последнее слово...

Щуп касается моего тела, команда спасателей расчищает поверхность, извлекая меня из-под пласта снежной массы. Растирание, плед, горячий чай, возвращение к жизни...

— Женька, я не знаю, как ты умудряешься это делать! Но, бл*ть, не надо так больше! Хватит!

Прикусываю ее нижнюю губу, контролируя затылок, чтобы не дернулась и не поранилась, с удвоенной силой сдавливаю плечи. 

Протестующий стон мне в рот, сопротивление и возмущение, переплетающиеся на выдохе, а потом она уже сама вонзает свои ноготки мне в бока и ловит мой язык, втягивая в себя, ощутимо зажимая зубами.