На моей новенькой, сегодня установленной, дорогущей двери, посреди бронированного стеклопакета, красовался аккуратный кружочек пулевого отверстия.

Ученики, которые связывают себя только с одним учителем, уподобляются людям, сидящим на углу стола и не способным понять, что у стола есть ещё три угла.

Ютеку Хига.

– Почувствуй свою Кровь! – поджав под себя ноги, Поляна с идеально прямой спиной сидела напротив Лиэль, застывшей в такой же позе. – Твоя кровь – самое сильное твоё оружие.

– У меня не получается! – блондинка закусила нижнюю губу и только дрожащие бисеринки пота на лбу выдавали её напряжение. – Такое впечатление, что я прошу небо, чтобы пошёл снег.

Мы расположились на песчаном берегу, откуда до кромки воды было не более десяти шагов. Погода в этой локации была просто изумительная. Шум волн, крики чаек, лёгкий тёплый ветерок. Красота.

Как оказалось, Лиэль никогда не видела моря и тёплой погоды, когда не нужно постоянно двигаться, чтобы согреться, или укутываться в тёплые верхние одежды, спасаясь от пробирающего до костей ледяного ветра. Было забавно наблюдать, как она изо всех сил стараясь не выдать крайней степени удивления на своём лице, деланно равнодушно смотрела на водную гладь. Но всем были видны горящие от восторга глаза девушки.

Сейчас на блондинке красовался простой холщовый комплект, который Поляна раздобыла у местных торговцев. Верхнюю одежду, чтобы они постоянно не таскали её в вещмешках, я забросил в инвентарь. Благо, места там было предостаточно.

Поскольку вчерашний день я угробил на поездку в офис, то час «икс», когда нужно было убираться с этой локации наступил уже сегодня. Сбор назначили на пять вечера по внутриигровому времени. Из всей группы пока появился только гном, который минут пять посмотрел на медитирующих травницу с Лиэль, махнул рукой и пошёл крошить местную разновидность монстров, с коих ему потребовались какие-то ингредиенты. Он звал с собой, но мне было лень, если честно.

Настроения не было, от слова совсем, поскольку вчерашний инцидент произвёл настолько неизгладимое впечатление, что мне впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Впечатление было настолько сильным, что я, не сомневаясь, распечатал дома стоявшую в загашнике бутылку коньяка, чтобы поправить пошатнувшееся душевное равновесие. Сидел, пил, думал, жалел себя, снова пил, снова думал, что делать со своей жизнью, с этой треклятой дверью с дыркой. Когда оставалась всего треть бутылки, позвонил Нойман. Так захотелось высказать всё, что я думаю, но даже затуманенная алкоголем голова не позволила мне сказать лишнего, или, не дай бог нагрубить. Инстинкт самосохранения, мать его.

Убедившись, что я всё-таки принял правильное решение, он отключился, напоследок посоветовав много не пить. Естественно я это проигнорировал, в одиночку добив бутылку с алкоголем.

А утром был ад.

Я даже не мог вспомнить, когда мне было настолько плохо. В жизни так не напивался. Но как бы это странно ни звучало – это помогло «перезагрузиться», наполнив мрачной решимостью и желанием поскорее всё закончить. Я всё-таки выполню то, что от меня требовалось. Потому что – просто нет выбора.

Утро было омрачено ещё одним фактом. Мозг подкинул здравую идею, до которой вчера, находясь в шоковом состоянии, я не додумался. Запоздало рассудив, что, если было оружие и пулевое отверстие, то обязательно должна быть сама пуля. Мысленно проведя траекторию, я подошёл к стене, где она, по логике, должна была застрять. А её не было. Была вмятина в обоях и дырка в штукатурке до самого́ кирпича, а пули не было. Второй раз за эти сутки я похолодел. И я даже не знаю, вытащили её сразу, или пока я спал, накачавшись коньяком.