– Бог с ним, со «Спартаком». Куда путь держишь?

– До станции Филоново, дяденька.

– О! И мне туда же!

– Вот здорово!

– Еще бы! А почему один?

– Мама – в командировке, а папа… мы давно без него живем…

– Что ж, бывает. Ну, а дальше как?

– Дальше? – переспросил спартаковец. – Ничего страшного, дяденька, в Филоново меня встретят.

– А дальше?

– Хутор Дёминский.

– Дёминский?

– Да, проще – Дёминка.

– Хоть стой, хоть падай: я ведь оттуда родом!

– Значит, нам по пути?

– Выходит, что так.

В нашем диалоге наступила пауза. Каждый из нас «переваривал» свалившееся столь неожиданно. А вагонные колеса в своем перестуке давно вошли в азартный ритм, стремясь как можно быстрее поглотить расстояние. С шумом и грохотом прорывался состав через арки мостов, соединявших берега рек, встречавшихся на пути.

– Дяденька, а откуда вы знаете, что наш «Спартак» – чемпион?

– Я много чего знаю. Знаю, например, что ты живешь в седьмом микрорайоне.

– Вы, дяденька, телепат?

– Нет, я конструктор, почти засекреченный.

– Граждане, ваши билетики! – обратилась к нам проводница.

– Пожалуйста! А скажите, почему два нижних места свободные?

– Подождите, вот доедем до Рязани, там обязательно кто-то подсядет.

– Очередные чудеса Казанского вокзала, – заметил я.

– Что-что, а чудес у нас на железной дороге хватает, – улыбнулась проводница. – Подождите, скоро вам с сынком принесу постельные принадлежности.

Мы со спартаковцем переглянулись и начали смеяться.

– Вот что, «сынок», – не выдержал я. – Давай знакомиться, а то заладил – «дяденька-дяденька».

Мне эти сю-сю-сю ни к чему. Зовут меня Андрей Петрович, а фамилия – Ковалев. Ну, а я с кем честь имею?

– Меня зовут Роман, фамилия – Телегин.

– Знатно. Так ты, значит, спрашиваешь, откуда мне ведомо, что ты – спартаковец, да к тому ж и капитан команды? Ведь так? Капитан? Может, помнишь, кто-то тебе еще вчера мяч подавал?

– И спартаковец, и капитан. А вот вас, Андрей Петрович, не припомню.

– Это не важно. Матч-то шел серьезный. А вот почему для игры не нашли другого места? Неужели городских стадионов мало? Сколько футбольных полей, и все пустуют. И солнышко светит, и газоны зеленые, а получается, что все это ни для кого.

– Команда у нас классная, но школьный стадион завалили какими-то трубами. Пришли на стадион «Динамо», а там толсторукие мужики от ворот поворот показали. Вот и маемся где придется…

Об этом Роман сказал с каким-то горестным вздохом, пряча от меня свои в тон настроению серые глаза. Видя это, я поспешил перейти на другую тему:

– Да, брат, по Дёминке скучаю. Там, поди, лет пятнадцать не был. Наверное, вся родня давно про меня забыла. Ну, а ты у кого гостить собираешься?

– Бабушка там у меня, хорошая такая, Анастасия Харитоновна.

– Стоп-стоп-стоп! Уж не та ли, в чьем саду анисовые яблоки? Грозная для нас тетка была. Значит, еще жива?

– А что с ней будет? Еще как жива.

– А Дёминку хорошо знаешь?

– Откуда? В первый раз еду.

– Ничего, дело поправимое. Все будет как надо: ты встретишь местных ребят, познакомишься с ними, а главное – природа, воздух, рыбалка наконец. Как насчет нее? Удочкой владеешь?

– Рыбалка, наверное, хорошо, но с удочкой не очень, – сознался Роман.

– И это дело поправимое, – уверял я. – Ты бы видел, какие там пруды. Каскадом идут, с плотинами – Большой, Новый, Глазков. И рыба есть: караси, карпы и даже белые амуры. А за хутором прудов еще больше. Иные на три километра тянутся. Красота!

– Я больше, Андрей Петрович, ротанами занимался. Такие они серые и мелкие. Их даже в канавах выуживал, на голый крючок брал, – поддержал разговор Роман и, видимо повторяя заключение взрослых, добавил: – Сорная рыбешка, всю икру в водоемах пожирает, даже лягушиную. Говорят, с Владивостока аквариумисты завезли и теперь ее ничем не выведешь.