Открываю глаза и с ужасом пялюсь на этого молодого человека. Он не ругается и даже не смотрит на меня в ответ. Просто берет у другого официанта салфетку и пытается промокнуть пятно. А все это время стою, как замороженная, и не могу открыть рот даже для того, чтобы извиниться.

– Немедленно следуй за мной! – шипит на меня быстро подоспевший администратор, – ты уволена!

– Подождите, – вмешивается этот симпатяга совершенно спокойным тоном, – не ее нужно увольнять. Она ни в чем не виновата. Ее толкнула другая официантка. Намеренно.

Администратор круто разворачивается в сторону парня и шумно сглатывает.

– Не волнуйтесь, мы обязательно во всем разберемся. Примите наши искренние извинения за этот инцидент.

Парень безмятежно пожимает плечами и первый раз переводит взгляд на меня. Он практически ничего не отражает. Ни пренебрежения, ни сочувствия, может быть только равнодушие. Я выдавливаю из себя извиняющую улыбку и одними губами шепчу «прости».

Он никак не реагирует на мое раскаяние. Мне вообще кажется, что он находится где-то далеко отсюда. Глубоко в своих мыслях. И лицо у него не только равнодушное, но и очень грустное.

Отмираю, когда меня за локоть дергает наш админ Оля, и иду следом за ней. Знаю, что ничего хорошего меня не ждет. И вряд ли она прислушивается к совету этого парня и будет на самом деле разбираться.

– Я не передумаю. Ты уволена, – заявляет сразу, как только мы оказываемся в подсобке, – вместе со своей подругой. Переодевайтесь! Сдадите форму и на выход.

Я плетусь в раздевалку и застаю там злющую Веру. Она рывками срывает с себя форму и ругает меня последними словами.

– Это все ты виновата. Дура безмозглая.

– Я-то тут причем, Вер? Зачем ты платье задирала? Оля сразу это заметила.

– То есть ты меня во всем обвиняешь? Кто нашел эту работу? Кто помог тебе на нее устроиться? Ты здесь и недели не продержалась, еще и меня вслед за собой потащила.

Молчу, понимая, что доказывать что-то бесполезно. Переодеваюсь и аккуратно складываю форму в пакет. Отдаю все вместе с бейджиком другому админу и вызываю такси.

К сожалению, общественный транспорт уже не ходит, а домой как-то добраться надо. Я рассчитывала на отличный заработок сегодня, но в итоге потеряла работу. На такси придется тратить деньги из чаевых в кафе.

Сажусь в машину, но перед тем, как она трогается с места, дверь с другой стороны открывается и со мной рядом садится Вера.

– За свой счет довезешь меня, я и так из-за тебя сильно пострадала сегодня.

Я молча глотаю ее претензии и смирившись, отворачиваюсь к окну. Все равно на комнату я так и не заработала, пусть уж едет.

Домой захожу уже около двух часов ночи. С облегчением понимаю, что никаких гостей нет, но, судя по всему, были. Кухня в ужасном состоянии. Везде окурки и объедки. Посуда грязная, на столе разлито что-то вонючее и липкое, наверно пиво.

Завтра у меня смена в кафе с двенадцати, успею убрать. Главное, что нет пьяных собутыльников моей мачехи, остальное ерунда. Крадусь тихонько в свою комнату и не включая свет, начинаю раздеваться.

Внезапно за моей спиной слышится какой-то шорох. Вздрагиваю и хватаю первую попавшуюся футболку, чтобы прикрыться, а потом включаю свет. Волна ужаса пронзает меня до кончиков пальцев, потому что на моей кровати спит какого-то незнакомый мне парень.

Стас

Утро выдалось… тяжелым, а все потому, что прошедшая ночь была очень веселой. И просыпаюсь я не от звука будильника, а от настойчивого звонка телефона, который усиливает мою головную боль в несколько тысяч раз.

Когда понимаю, что звонивший сдаваться не собирается, поднимаюсь с кровати и иду искать свои брюки. По пути цепляю взглядом тумбочку, на которой лежит очень популярный молодежный журнал, и морщусь. Внутри все вспыхивает обжигающим ядовитым пламенем, потому что на обложке этого журнала фотография девушки, в которую я влюблен с восемнадцати лет.