Толстяк Фредди заговорил, слушая его, Бубба сделал универсальный выразительный жест кулаком.

– Да, сэр. Патрик Кензи и Анджела Дженнаро. – Он послушал, помолчал, моргнул недоуменно и взглянул на Энджи. Закрыв рукой микрофон, спросил: – Ты в родстве с семьей Патризо?

Она закурила.

– Увы.

– Да, сэр, – сказал Бубба в трубку. – Это та самая Анджела Дженнаро. – Он взглянул на нее, подняв левую бровь. – Сегодня в десять вечера. Спасибо, мистер Константине. – Он уставился на деревянный ящик, на котором стояли ноги Энджи. – Что? Да. Лу знает где. Шесть ящиков. Сегодня ночью. Будьте уверены. Как по свистку, мистер Константине. Да, сэр. Счастливо. – Опустив трубку, Бубба громко вздохнул и ребром ладони всадил антенну обратно в телефон. – Вонючий итальяшка. Каждый раз: «Да, сэр. Нет, сэр. Как ваша жена?» Даже волынщикам-ирландцам и тем начхать, как там твоя жена.

Если учесть, что эти слова исходили от Буббы, их можно счесть большим комплиментом в адрес моего родного этноса. Я спросил:

– Так где мы с ним встретимся?

Бубба смотрел на Энджи со странной смесью трепета и страха на одутловатом лице.

– В его кофейне на Прайм-стрит. Сегодня в десять. Почему ты никогда не говорила, что связана с ним?

Энджи стряхнула пепел на пол. Это не было демонстрацией, просто пол и был Буббиной пепельницей.

– А я и не связана.

– Фредди иного мнения.

– Он ошибается. Случайное совпадение крови, вот и все.

Бубба взглянул на меня:

– Ты знал, что она в родстве с семьей Патризо?

– Угу.

– И?

– Ее это не волнует, поэтому меня тоже.

– Бубба, – сказала Энджи, – это совсем не то, чем я хотела бы гордиться.

Он присвистнул:

– И все эти годы во всех передрягах, в которые вы попадали, ты никогда не обращалась к ним за поддержкой?

Энджи взглянула из-под длинной челки.

– В голову не приходило.

– Но почему???

– Потому что нам хватает и одного мафиози. Тебя, красавчик.

Он вспыхнул так, как мог только в присутствии Энджи, и это кое-чего стоило. Крупное одутловатое лицо разгладилось, как переспевший грейпфрут, на нем явно читалось какое-то детское недоумение.

– Хватит, – сказал он, – ты меня смущаешь.

Когда мы вернулись в офис, я сварил кофе, дабы развеять водочный угар, а Энджи прослушивала записи на нашем автоответчике.

Первое послание было от нашего недавнего клиента Бобо Джедменсона, хозяина «Йо-Йо» – сети подростковых танцевальных клубов и нескольких стриптиз-шоу в Саугусе и Пибоди. Названия у них тоже были соответствующие, типа «Капающая ваниль» и «Капля меда». Когда мы отыскали его бывшего партнера и вернули большую часть его денег, Бобо вдруг стал выяснять размер наших ставок, прибедняться и плакаться в жилетку.

– Ну и народ, – покачал я головой.

– Паразит, – согласилась Энджи, когда стих голос Бобо.

Я подумал, что неплохо бы подключить Буббу к сбору информации. Но тут раздалось следующее послание:

– «Привет. Желаю удачи и везения в новом деле, и все такое. Слышал, оно того стоит. Ладно, буду поблизости. Всем пока».

Я взглянул на Энджи:

– Кто это, черт возьми?

– Думала, ты знаешь. Не знаю никакого британца.

– Я тоже. Ошиблись номером?

– Удачи в новом деле? Звучит, будто он знает, о чем говорит.

– Тебе знаком акцент?

Энджи кивнула:

– Похоже, он слишком увлекался сериалом «Питон».

– А много народу умеет имитировать акценты?

– Да пальцев не хватит.

Следующий голос принадлежал Грейс Коул. Фоном шел гомон голосов в приемном покое «скорой помощи», где она работала.

– «Я вырвалась на минутку глотнуть кофе, вот звоню. Я здесь до завтрашнего утра, звякни мне домой завтра вечером. Соскучилась».

Энджи ухмыльнулась:

– И когда свадьба?