У Далинара перехватило дыхание. Волосы Навани сверкали от вплетенных в них крошечных рубинов, подобранных в тон кулону и браслету. Ее лицо покрывал знойный загар, алетийские волосы были чернее черного, красные губы изгибались в проницательной и мудрой улыбке. И фигура… фигура заставляла мужчин плакать от желания.

Это жена его брата.

Далинар превозмог себя и поднял руку, повторяя показанный Гавиларом жест. Пружинистой походкой приблизился слуга.

– Светлорд, – начал он, – я, разумеется, позабочусь о ваших нуждах, но вы, возможно, захотите узнать, что знак неверен. Если позволите продемонстрировать…

Далинар сделал непристойный жест:

– Так лучше?

– Э-э…

– Вина, – приказал Далинар, помахивая кружкой. – Фиолетового. В достаточном количестве, чтобы наполнить ее по меньшей мере трижды.

– Светлорд, вино какого года пожелаете?

Он посмотрел на Навани:

– То, что ближе остальных.

Навани проскользнула между столами, за нею следовала более приземистая Йалай Садеас. Ни та ни другая как будто не беспокоились из-за того, что были единственными светлоглазыми женщинами в зале.

– Что случилось с посланником? – спросила Навани, приблизившись. Она скользнула между Далинаром и Гавиларом, когда слуга принес ей стул.

– Далинар напугал его, – сообщил Гавилар.

Аромат ее духов пьянил. Далинар с окаменевшим лицом отодвинул стул в сторону. Надо быть твердым, не дать ей понять, что она его согревала, возвращала к жизни, исцеляла, как ничто другое, не считая битвы.

Йалай подвинула стул для себя, и слуга принес Далинару вино. Он сделал длинный успокаивающий глоток прямо из кувшина.

– Мы оценивали сестру, – доложила Йалай, наклонившись с другой стороны от Гавилара. – Она немного скучная…

– Немного? – встряла Навани.

– …но я в разумной степени уверена в ее честности.

– Брат выглядит таким же, – добавил Гавилар, потирая бороду и изучая Тоха, который замер с напитком возле бара. – Невинный, с широко раскрытыми глазами. Мне кажется, он искренен.

– Он подхалим, – проворчал Далинар.

– Он человек без дома, – возразила Йалай. – Никому не присягнул, полагается на милость тех, кто его примет. И у него есть лишь одна вещь, которой можно рискнуть ради того, чтобы обеспечить свое будущее.

Осколочный доспех.

Добытый на родине, в Рире, и увезенный Тохом на восток, как можно дальше от родственников. Те, как сообщалось, были возмущены кражей драгоценной реликвии.

– У него нет брони с собой, – размышлял Гавилар. – Он, по крайней мере, достаточно умен, чтобы ее спрятать. Тох захочет гарантий, прежде чем дать ее нам. Мощных гарантий.

– Гляди-ка, как он смотрит на Далинара, – обратила их внимание Навани. – Ты его впечатлил. – Она взглянула на него искоса. – Ты мокрый?

Далинар провел рукой по волосам. Вот буря. Оказавшись в центре внимания собравшихся в зале, он не смутился, но перед этой женщиной покраснел.

Гавилар рассмеялся:

– Он выходил прогуляться.

– Шутишь, – фыркнула Йалай, отодвигаясь, чтобы дать место Садеасу, который присоединился к ним за высоким столом. Тот уселся на стул рядом с ней. Он поставил на стол тарелку, доверху наполненную клешнями в ярко-красном соусе. Йалай тотчас же набросилась на них. Она была одной из немногих известных Далинару женщин, которые любили мужскую еду.

– Что мы обсуждаем? – спросил Садеас, взмахом руки отправляя прочь старшего слугу, который нес ему стул, а потом обнял жену за плечи.

– То, как нам женить Далинара, – заявила Йалай.

– Что?! – Далинар поперхнулся вином.

– В этом все дело, верно? – спросила Йалай. – Им нужен тот, кто будет их защищать, тот, кого их семья не атакует, потому что будет слишком бояться. Но Тоху и его сестре нужно нечто большее, чем просто убежище. Они хотят быть частью происходящего. Впрыснуть свою кровь в королевскую линию, так сказать.