— Я ждал тебя. Знал, что придёшь сегодня, — голос Давира звучал слабо. — Специально попросил, чтобы он меня не усыплял, — обиженно посмотрел на юношу, стоящего за его спиной. Видно было, что движение ему далось с трудом. — А то он меня постоянно какой–то дрянью поит. — Отпустил девушку и с усилием сел, поворачиваясь к своему лекарю вполоборота. — Я потом сутками напролёт дрыхну, а он сидит рядом и что–то шепчет надо мной.

— Не ворчи! — Алиар помог Давиру удобнее устроиться, подсунул ему под спину несколько подушек. — Для тебя сейчас сон лучшее лекарство. А для меня так проще убирать из тебя скверну. — Перевёл взгляд на Джим: — Рад, что ты нашла время заглянуть к нам.

— А как же иначе? Я хотела ещё вчера прийти. — Сама положила руку на ладонь здоровяка. — Спасибо тебе, — замолчала, пытаясь совладать со своими эмоциями, — за всё. — Вытащила расписной кушак из внутреннего кармана куртки, поцеловала и положила рядом с подушкой. — Знаешь, у тебя замечательная мама. И она очень соскучилась по тебе.

— А пироги? — Давир оживился. — Пироги–то её пробовала? А рыбок золотых видела? А старую кривую осину в саду, похожую на сгорбленную старуху? А садовник ещё живой? — Заулыбался: — Ох и попадало мне от него в детстве! И ведь не потому, что ему было жалко яблока для хозяйского сына, — хитро повёл бровью. — Я ведь всегда был крепышом. Как залезу на дерево, так обязательно рухну с него, а пока лечу до земли, переломаю кучу веток.

Все засмеялись. Алиар присел на край кровати, а Джим наоборот поднялась. Из окна доносилось беспокойное ржание. Она подошла и выглянула наружу.

— И пироги пробовала, и рыбок видела, — обхватила себя руками, словно озябла, — и твоя мама показывала мне осину, которую ты почему–то боишься с самого детства. — Посмотрела на мужчину, лежащего в ворохе подушек, и улыбнулась, но её взгляд был серьёзным. — Все ждут твоего возвращения.

Давир перевёл вопрошающий взгляд на Алиара, юноша едва заметно кивнул, словно между ними существовала безмолвная связь. Джим удивлённо приподняла брови.

— Мы обязательно навестим мою матушку, — Давир благодарно кивнул своему врачевателю. — Побываю в родных краях. Кто знает, когда ещё придётся свидеться. — Джим переводила недоумевающий взгляд с одного на другого. — А мне теперь никак нельзя отлучаться от него, — указал пальцем на молодого мага смерти. Юноша пожал плечами. — Куда он, туда и я.

— Ну–у–у, — Алиар выглядел смущённым, — поверь мне, всё могло быть гораздо хуже.

Со двора донёсся свист Эльхана, и все отчётливо услышали голос Кассиана: Джим звали по имени. Девушка бросила взгляд на окно.

— Мне пора, — произнесла она, направляясь к двери, подняла свой походный мешок и ловко закинула на плечо.

— Значит, уезжаешь. — Давир не мигая смотрел на неё, в его расширенных зрачках мерцал едва заметный огонек. — Это хорошо, что ты будешь далеко от Стены и под защитой своей семьи. — Алиар положил свою ладонь на руку больного и закрыл глаза. — Я не знаю, как так случилось, но отныне тьма всегда со мной, она живёт в моём теле. — Его полные губы скривились в улыбке, больше напоминающей презрительную насмешку над самим собой. — Они знают о тебе, Джим. Знают и ищут. Будучи в забытьи, я блуждал с ними по чёрным пустошам, пока они не нашли свой дом. Сейчас они ушли из своего старого дома, чтобы обрести новый. Они, как полчища саранчи, кочующей с одного места на другое; их сердца наполнены ядом, сознание блуждает в темноте и каждый из них готов умереть за Бога, имя которого стёрто и по эту, и по ту сторону грани. Я знаю, что говорю. И он тоже это знает, — бросил взгляд на мага, сидящего с закрытыми глазами рядом. — Они ищут свою пада морхант1, которая приведёт в этот мир их Бога. Они ищут тебя.