– А тебя почему оставили в живых?

– Богиня заступилась. Так говорят, может и врут. Но факт остается фактом, меня оставили и воспитали, не без проблем, но я была сильнее остальных, умнее многих и всегда держу свое слово.

– А почему ты?

– Почему я с тобой, а не кто-то другой? Все просто. Это часть условий, по которым я живу. Я не могу претендовать на важные должности в своей стране, не имею права голоса. Но я сильный маг и воин, которого ненавидит почти каждый сородич, поэтому меня сразу готовили в наставники для Призванного.

– А Демоны?

– Демонам плевать, они сношаются со всеми и всегда. А еще каждый Демон – это отдельный Демон. У них нет общности и как таковой культуры. Есть культ силы, наслаждения, боли, страха и чего-то там еще. Верховный Демон – это просто самый сильный представитель расы, которому плевать на все, потому что он так может. Демоны – это вроде как грубая сила в Совете Восьми. Вся грязная работа на них.

– Бред какой-то.

– Что?

– Если им так наплевать, чего тогда разведчик у вас вынюхивал?

– Ты точно имбецил. Закрыли, потом расскажу больше, если доживешь.

– Ладно, последний вопрос: кто такие призванные, и почему я и зачем?

– Это три вопроса, идиот. На все ответит совет, когда ты пред ним предстанешь.

– Кстати, это когда?

– А вот прямо сейчас.

– Что?…УАУАОУАААОоооооо

Крепость Равновесия. 99 уровень. Трактир Нейокена.

– А если вот так? – прорычал Демон, с силой опуская карту на игровое поле.

– Мирраз, дружище, ты слишком вспыльчив, – с легкой полуулыбкой на лице проговорил его оппонент, скидывая карты на стол. Это был высокий и стройный темный Эльф.

– Это просто вы, ушастые, все как один снобы, и ублюдки. Не важно, светлые, темные, лесные – все одно, под разными соусами, – теперь Демон тоже улыбался, он знал, что Дроу не любят, когда им напоминают о дальнем родстве с другими Эльфами.

– Между нами века и горы различ…

– Ой, да закрой рот! Я знаю, и вообще все знают! Бухтило, – Демон прервал собеседника, а потом наигранно закатил глаза.

Это был с виду обычный трактир. Однако, назвать его обычным, или даже Трактиром – язык мало у кого повернется. Это не просто трактир, но Трактир самого Нейокена. Вся посуда была чрезвычайно дорогой, за баром стояли огромные стулья из массива векового древа. Клиентская зона здесь не была нужна, но все же, несколько таких же массивных столов стояли в определенном порядке. За спиной бармена искрились разными причудливыми цветами бутылки со всяческими напитками в бокалах, форму которым придал будто кто-то, у кого не все в порядке с головой. Но Нейокену нравилось. А что нравится Древнему – по определению, красиво.

Старый Дреней спокойно натирал очередные бесценные бокалы, мерно напевая какую-то свою Дренейскую песенку, в которой гласных было раза в четыре больше чем согласных, как и во всей Дренейской культуре.

На столе, за которым сидели Дроу и Демон, было игровое поле с раскиданными картами и фишками, а посредине возвышался небольшой хрустальный шар.

Картинки в шаре сменяли одна другую.

Вот, какой-то ребенок выходит из потрепанного частного дома и замирает в ожидании, затем выходит второй, а вот они уже вместе, молча и сосредоточенно, куда-то идут.

– Хозяин! Тащи мне грог и этому щуплому того бабского поила, что он пьет, – говоря это Демон стукнул кулаком по столу так, что волшебный шар подпрыгнул, и картинка подернулась рябью.

– Это вино, мой друг. Прекрасное черное вино из вкуснейших плодов древа забвения, – Дроу говорил как всегда, улыбаясь и таким тоном, будто объясняет ребенку очевидное

– Угу, древо забвения. На самом деле, колючий куст из Подземья, на котором растут черные ягоды, сожрав парочку из которых, превращаешься в овоща и хоть в жопу тебя долби, – Мирраз сощурил подозрительную гримасу, – может ты из этих, Филдаэр?