Часть Нелидовых поселилась в Галиче, а часть – в Угличе. Один из представителей этого рода, Данила Борисович, в 1497 г. получил прозвище Отрепьев, и его потомки стали носить его как фамилию.

Согласно «Тысячной книге» 1550 г. на царской службе состояли пять Отрепьевых. Из них в Боровске сыновья боярские «Третьяк, да Игнатий, да Иван Ивановы дети Отрепьева. Третьяков сын Замятия»; в Переславле-Залесском – стрелецкий сотник Смирной-Отрепьев.

В 1577 г. дети сотника Смирного-Отрепьева, «неслужилый новик» Смирной-Отрепьев и его младший брат Богдан, получили поместье в Коломне. Богдану тогда было 15 лет. Интересно, что при поступлении на службу братья Смирной и Богдан Отрепьевы поручились за своего родственника Андрея Игнатьевича Отрепьева, против имени которого в дворянском списке было помечено: «служит с Углеча». Таким образом, братья имели тесные связи с Отрепьевыми, служившими в Угличе. Эти угличские родственники не могли не поделиться с ними рассказами о гибели царевича.

Богдан Отрепьев дослужился до чина стрелецкого сотника, но его погубил буйный нрав. Он напился в Немецкой слободе в Москве, где иноземцы свободно торговали вином, и в пьяной драке был зарезан каким-то литовцем. Так его сын Юшка остался без отца, воспитала его мать.

Едва оперившийся Юрий поступил на службу к Михаилу Никитичу Романову. Выбор Юшки не был случайным – детство он провел в имении дворян Отрепьевых на берегах реки Монзы, притока Костромы. Рядом, менее чем в десяти верстах, была знаменитая костромская вотчина боярина Федора Никитича – село Домнино. Вскоре Отрепьев поселился в Москве, на подворье Романовых на Варварке. Позже патриарх Иов говорил, что Отрепьев «жил у Романовых во дворе и заворовался, спасаясь от смертной казни, постригся в чернецы». Термин «вор» в те времена имел более широкий смысл, включавший и государственную измену. Так против кого «заворовался» Юшка? Если против своих благодетелей Романовых, так ему нужно было идти не в монастырь, а во дворец к Борису, в дублеры к Бартеневу. Значит, «заворовался» он все-таки против царя. Или он был посвящен в заговор Романовых, или как минимум активно участвовал в бою с царскими стрельцами. В любом случае ему грозила смертная казнь. Борис по конъюнктурным соображениям был снисходителен к боярам, но беспощадно казнил провинившуюся челядь.

Спасая свою жизнь, Юшка принял постриг и стал смиренным чернецом Григорием. Некоторое время Григорий скитался по монастырям. Так, известно о его пребывании в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре и монастыре Ивана Предтечи в Галичском уезде.

Заговорщики перевели чернеца Григория в придворный Чудов монастырь, который находился на территории Московского Кремля. Поступление в него обычно сопровождалось крупными денежными вкладами. О приеме Григория просил архимандрита Пафнутия протопоп кремлевского царского Успенского собора[78] Ефимий. Как видим, влиятельные церковные деятели просят за монашка, бегающего из одного монастыря в другой, бывшего государственного преступника.

Первое время Григорий жил в келье своего родственника Григория Елизария Замятии (внука Третьяка Отрепьева). Всего до побега Григорий прожил в Чудовом монастыре около года. В келье Замятии он пробыл совсем недолго. Архимандрит Пафнутий вскоре отличил его и перевел в свою келью. По представлению архимандрита Григорий был рукоположен патриархом в дьяконы. Вскоре Иов приблизил к себе Григория. В покоях патриарха Отрепьев «сотворил святым» каноны. Григорий даже сопровождал патриарха на заседаниях Боярской думы. Такой фантастический взлет всего за год! И время было не Ивана Грозного или Петра Великого. При Годунове головокружительные карьеры не делались. И при таком взлете вдруг удариться в бега?! А главное, как восемнадцатилетний парень без чьей-либо поддержки вдруг объявил себя царевичем? До этого на Руси со времен Рюрика не было ни одного самозванца. Престиж царя был очень высок. Менталитет того времени не мог и мысли такой допустить у простого чернеца.