Но для любого путешественника важна родная гавань, в которой можно чувствовать себя безопасно и напитаться энергией. Такой гаванью на долгие годы станет для Давида родительский дом. Именно в родительский дом привозил Бурлюк своих друзей – независимо от того, где жила в тот момент его семья. Много работавший отец не только оплачивал образование шестерых детей, их многочисленные поездки, но и финансировал первые выставки, в которых принимал участие Давид Бурлюк, а вместе с ним – Михаил Ларионов, Аристарх Лентулов, Сергей Судейкин, Григорий Якулов и другие.

Давид Фёдорович Бурлюк и сам был талантливым человеком. Из простого арендатора он вырос в управляющего крупнейшими имениями; был хорошо образован, стал автором целой серии брошюр по сельскому хозяйству. Первой экспериментальной площадкой для сельскохозяйственного опыта Давида Фёдоровича стало в 1890 году имение в Обоянском уезде Курской губернии, а пик его карьеры пришёлся на 1907–1913 годы, когда он управлял имением «Чёрная долина», огромной экономией графа Мордвинова в Херсонской губернии. В 1910 году Херсонское сельскохозяйственное училище, представляя своим воспитанникам примеры образцовых хозяйств, даже устраивало туда экскурсии.

Наверное, Давид Фёдорович и сам не предполагал, что добьётся таких успехов – ведь поначалу они с женой пробовали, как и все Бурлюки, просто работать на земле. Возможно, именно женитьба на «городской» подтолкнула его к развитию. До этого двадцатилетняя Людмила не знала сельской жизни и никогда не работала на ферме. Однако в среде российской интеллигенции очень популярны были тогда идеи Льва Толстого об опрощении, и она решила попробовать.

«Отец и мать, живя на хуторе, решили вести трудовой образ жизни. Сами работали. Носили зерно в млын на гору. Отец брал 5-пудовый мешок, а матери насыпал 20 фунтов. Скоро это надо было оставить. Хрупкая матушка захворала, надорвав спину», – вспоминал Давид Бурлюк.

Образование и культура были всё же гораздо ближе матери. И её роль в семье начала постепенно определяться именно этим.

«Жизнерадостная, живая, с нежным сердцем, овеянная передовыми идеями того времени, молодая помогала отцу в его постоянном стремлении к самообразованию и культуре. Читала отцу Чернышевского, Белинского, Добролюбова, Герцена и особенно увлекалась Некрасовым, Помяловским и писателями-разночинцами, современницей которых она была», – писала Людмила Бурлюк.

Под влиянием жены Давид Фёдорович начал много внимания уделять самообразованию. «Сельскохозяйственные познания отца были в те годы из новейшей литературы по агрономии. Выписывал журнал “Сельский Хозяин”, где печатались статьи выдающегося русского учёного Докучаева, который создал научную школу почвоведения». Помимо профессиональных брошюр, он писал и стихи. «Тема их была: рецина, хлеб, скошенные цветы, птицы», – писала Людмила.

«Писал он по-русски и по-украински, на последнем, родном языке мало. При таких условиях – неудивительно, что я научился сам в пять лет читать и поглощал книжку за книжкой из большой библиотеки отца. <…> Осенними и зимними вечерами всегда в доме читали вслух старшие, а мы – дети – слушали, а позже и сами читали. Гоголь захватывал своим юмором, Лермонтов, Пушкин, в изданиях Девриена и Вольфа… были изучены таким образом назубок. Ещё и теперь почти с каждой страницы я смогу прочесть те или другие строки по памяти. Тарас Григорьевич Шевченко по-украински читался нам обычно отцом, чтение “Петруся” всегда оканчивалось слезами» – а это уже воспоминания самого Давида.

Ещё одна черта, которую перенял сын от родителей – стремление и умение заводить дружбу с интересными, известными людьми и умение ценить эту дружбу. С ранних лет гордился тем, что мать, участвуя в революционном кружке, дружила с Желябовым и Морозовым, встречалась с Саксаганским и Заньковецкой, а отец лично знал Тимирязева, журналиста Анзимирова и знаменитого доктора Сапежко.