Ну вот, теперь я осталась совсем одна. Грустно улыбаюсь я, ощущая горечь во рту, и щемящее чувство одиночества сжимает сердце в маленький еле бьющийся комочек. 

Совсем недавно, мне казалось у меня есть все: заботливая мама, любящий муж и близкая подруга. А на самом деле все до банального прозаично. Мама растила и воспитывала меня с одной лишь целью – выгодно выдать замуж и с лихвой окупить все свои вложения. Для мужа я была красивым аксессуаром его успешной жизни. А подруга… подруга увела у меня мужа.

Две недели назад, как это часто бывает, в погожий день, не предвещавший бурь и непогоды, явившись в гости к подруге чуть раньше назначенного времени, я стала свидетельницей очень пикантной сцены. Настолько пикантной, что мои уши до сих пор горят, когда я об этом вспоминаю. 

В тот день я потеряла разом и любимого мужа, и лучшую подругу, решивших, что за моей спиной им очень комфортно отдыхать в одной постели. Вот только они не учли, что я, узнав их маленькую тайну, не смирюсь с изменой и не прощу. На прощание устроила небольшой погром с битьем посуды, кстати той, что я ей подарила. А на следующий день подала заявление на развод несмотря на то, что адвокаты Аркадия умоляли меня передумать. Мужа я больше видеть не желала, да и он не спешил лицезреть меня.

Ну, а мамин выбор очевиден и не удивляет меня ни капельки. Ей милее тот, кто вытер об меня ноги, по одной простой причине – деньги.   

«Что же, Карина Егоровна, вот так ты и осталась совсем одна, — грустно шепчу сама себе, — значит пора начинать новую жизнь...» 

Глотаю ком горечи, застрявший в горле колючим ежиком. Скольжу взглядом по поверхности стола и натыкаюсь на тоненькую полоску теста на беременность, сделанного всего час назад. Сердце ускоряет бег от необъяснимого чувства потаенной радости и дыхание на миг замирает. А висок пульсирует от робкой надежды – нет, я все же не одна.   

Две тоненькие красные линии – еще одна причина моего твердого решения не возвращаться к мужу. 

Я прикрываю глаза, и в памяти всплывает та жаркая ночь моей погибели и моего спасения. Ночь, что за месяц я так и не смогла забыть. Ночь – подарившая мне уверенность в себе и маленькое сокровище, зародившееся внутри меня.

5. = 5 =

Настоящее…

*Владислав*

Погода за окном в точности повторяет мое внутреннее состояние: пасмурно–грозовые тучи нависают, затягивая горизонт плотным пологом какой–то серой безысходности и угрожая в любой момент разразиться апокалипсисом. 

— Соболезную, — без тени даже самого элементарного сочувствия произносит пожилой, седовласый мужчина. 

Одетый в деловой костюм, пошитый из дорогой английской шерсти серого цвета в ателье известного французского бренда. Белая шелковая рубашка и галстук–бабочка на несколько тонов темнее ткани пиджака, добавляют его облику солидности. На брюках выглажены стрелки и туфли начищены до блеска, словно он и не ходит в них нигде, кроме офиса, и обувает прямо перед самым входом в мой кабинет.  

В руках у визитера пухлый кожаный, изрядно потертый портфель, но, видимо, искренне любимый. 

— Спасибо, — я также безлико отвечаю ему. 

Откинувшись на спинку офисного кресла, взмахом руки приглашая его пройти и расположиться напротив меня, заняв удобный стул для посетителей.

Понимающе улыбнувшись одними кончиками губ, он вальяжной походкой проходит по кабинету. Шаркающий шум усталых шагов скрадывает высокий ворс коврового покрытия, застилающего пол в моем кабинете. Мужчина уверенно отодвигает стул, стоящий около стола для переговоров. Ставит на его полированную поверхность свой кожаный портфель и, открыв его, со знанием дела начинает изучать содержимое отделов, словно забыл в какой из двух положил ту самую, нужную в данный момент папку.