Я вспомнила, что видела их на катке – эту девочку, я запомнила её по яркой розовой шапке с помпоном, мальчика постарше и мужчину, скользившего, взяв обоих за руки. Всё ясно, старший брат с отцом ещё катаются, а девочке или надоело, или мама решила, что хватит.

– Подержи-ка, – на этот раз была моя очередь совать мороженое Сергею.

Тот приподнял брови, но лакомство взял.

Я быстро, насколько могла на лезвиях коньков, заковыляла к девочке. Присела перед ней и спросила, улыбаясь:

– Хочешь шарики?

Было забавно видеть, как враз просияло её маленькое нахмуренное личико. Мать повернулась с явным неудовольствием на лице, но, увидев меня и связку шаров над моей головой, слегка растерялась.

Я закопошилась, отвязывая от пояса верёвочки, отделила три и вручила девочке.

– Держи, у меня много.

Девочка не осмелилась взять сразу, бросила взгляд на мать. Та кивнула:

– Бери, тётя… – всмотрелась в моё лицо – с красным носом и щеками, без следа стёршегося за бурный день макияжа, оглядела пуховую курточку с меховым воротником, шарики, задорно пляшущие в руке, и поправилась: – девочка?.. тётя? Короче, бери, тебе дарят.

Тётя! Девочка!

Я даже не поняла, что меня больше обескуражило.

Нет, конечно, алкоголь без паспорта мне пока не продают, но чтобы назвать «девочкой»? Я взрослая, половозрелая, работающая женщина в полном расцвете сил!

– Прикольная малая, – с одобрением сказал Сергей, когда я доковыляла до него со сложным выражением на лице.

– Любишь детей?

– Терпеть не могу, – снова засмеялся он, и я слегка ткнула его под дых.

Он поймал меня за руку. Притянул к себе – и у меня сладко сжалось внутри от предчувствия поцелуя.

Но тут вдруг откуда-то раздался оглушительный свист и грохот, заставившие меня вздрогнуть. Поначалу я даже не поняла, в чём дело. Только тогда, когда небо и сам каток, и вся площадь – под громкие хлопки окрасились розовым, фиолетовым, синим и зелёным – наконец сообразила.

Это откуда-то с крыш стали пускать фейерверки – кажется, кто-то уже начал праздновать Новый год.

Сергей прижимал меня к себе, а я плавилась в тепле его тела, в кольце его сильных рук и успевшем стать родным запахе. Наверное, я могла бы простоять так вечно, не думая ни о чём, просто слушая свист взмывающих в воздух ракет, сухой шорох осыпающихся огней и глухой размеренный стук сердца прямо напротив уха.

– Ян… выходи за меня.

Сперва мне показалось, я ослышалась. Я затихла, ничего не отвечая. Потом, когда сердце Сергея забилось быстрее, а в сжимающих меня руках появилось напряжение, поняла, что он сказал это на самом деле.

Я подняла голову. Нервно усмехнулась, ловя на себе взгляд потемневших голубых глаз:

– Ты с ума сошёл?.. Мы третий день знакомы.

– Думаешь, рано? Подождём четвёртый? – поддразнил он меня.

Я засмеялась, не отвечая. Снова уткнулась лицом в складки его одежды.

– Знаешь, а я подумаю, – пробурчала себе пару секунд. – Если ты расскажешь мне больше о себе. Например, свою фамилию.

Теперь молчал он.

Я рывком оттолкнулась, поймала его взгляд. Сергей долго медлил, прежде чем ответить.

– Я скажу. Завтра вечером, окей? Я просто… должен кое-что сделать перед этим.

– Что?

Почему-то мне это не понравилось. Сердце сжалось от плохого предчувствия.

– Это быстро. Я должен был кое-что сделать – на благо семьи. Что-то вроде морального долга перед родителями. Но… понял, что не смогу. Завтра я улажу этот вопрос. И тогда всё расскажу тебе. Всё, что только ты захочешь узнать.

– А… – моё возражение запечатали поцелуем. Когда мы оторвались друг от друга, то оба тяжело дышали. И, я была уверена, хотели бы сейчас оказаться наедине.